Марина Эльденберт - Ныряльщица

Ради чего? Зачем?

Это мне сейчас предстоит выяснить. Поэтому я стою на улице напротив сверкающих неоном огней, а рядом стоит Вартас, так и не утративший надежды меня отговорить.

Зря.

Время игр закончилось, и я прекрасно понимаю, чем я сейчас рискую. Но еще я понимаю, что не смогу спокойно спать, пока не пойму, что случилось. Шагаю в сторону перехода, и Вартас перехватывает меня за руку.

— Остановись. Я рассказал тебе это не для того, чтобы ты себя угробила.

— А для чего? — интересуюсь, вскидывая бровь. — Чтобы я спокойно жила с этим дальше? Как ты?

По лицу его проходит судорога, парень судорожно стискивает зубы.

— Я не живу с этим. Я…

— Вот и я жить не буду. Можешь не переживать, о тебе я не скажу ни слова даже если меня будут пытать.

— Очень смешно, — огрызается он.

Я пожимаю плечами и отнимаю руку. Когда он мне рассказал, я не могла поверить. Наверное, до сих пор отчасти не могу, возможно, именно поэтому меня знобит. Знобит так сильно, что я ежусь и обхватываю себя руками, останавливаясь у перехода. Мне кажется странным думать о том, что моя сестра занималась смертельно опасным делом. Не только потому, что это запрещено законом и карается высшей мерой, но еще потому, что когда представляю сомкнувшуюся над головой воду, горло хватает спазм.

— Я иду с тобой, — меня догоняет Вартас, и мы вместе переходим улицу.

Наверное, я должна сказать: нет, но мне не хочется. Совершенно точно не хочется говорить ему, чтобы он ушел. Он и так прекрасно знает, что ему необязательно это делать, и если считает, что таким образом может меня остановить, он ошибается. Впрочем, перед дверями служебного входа я все-таки останавливаюсь и киваю на другую сторону улицы.

— Не дури.

— Это ты мне говоришь?

Складываю руки на груди.

— Митри и Тай.

— Вирна.

— Ты обещал Лэйс.

— Я обещал заботиться обо всех вас.

— Но разорваться ты не можешь, не так ли?

— Тебе необязательно это делать.

— Ты сказал это уже больше сотни раз.

— Ты считала?

— Да.

Это не шутка, я действительно считала. Считала, когда меня трясло, пока он говорил. Лэйси рассказала ему о том, чем занималась, за несколько дней до исчезновения: предложила стать одним из них, дала время подумать, и… больше они с Вартасом не встречались. Она не сказала ничего конкретного, обещала ввести его в курс дела уже после того, как он даст ответ.

Видит море, за несколько недель мой мир рухнул и собрался заново столько раз, что сейчас он представляет собой конгломерат из старых установок, привычек и мыслей с шипованными наростами нового.

Не хотела бы я, чтобы сейчас его кто-то увидел.

— Если ты не выйдешь оттуда, девчонок, скорее всего, заберут. Их некому будет воспитывать, мне их не отдадут, потому что я им никто.

— Значит, у меня нет выбора. Я выйду, — просто отвечаю я, разворачиваюсь и шагаю в ставший уже знакомым служебный холл.

Честно говоря, я столько раз проходила сквозь эти двери с самым разным настроением, что сейчас все происходящее кажется мне сном. Когда я собиралась искать ответы в «Бабочке», я даже не предполагала, как глубоко мне придется нырнуть. Когда я думала о тайнах, которые, возможно, скрываются за стенами клуба, они казались далекими и нереальными. Я представляла (хоть и старалась не пускать эту мысль на поверхность сознания), что Лэйс, возможно, понравилась кому-то из клиентов. Что она делилась с коллегами какими-то тайнами, которые я со временем узнаю. Да море знает, что еще, но такой тайны я представить не могла.

— Привет, Вирна, — произносит охранник, но тут же мрачнеет.

Он знает, что меня уволили. Разумеется, потому что первым делом об этом уведомляют службу безопасности, и мой пропуск аннулируется. Вчера я так спешила уйти, что забыла его отдать, но даже если бы он не утонул в океане с остальными документами, все равно не получилось бы им воспользоваться.

— Привет, Барлж, — говорю я.

Да, это один из тех парней, которые не пускали меня сюда в мой самый первый визит.

— Сообщи Дженне, что я хочу с ней поговорить.

Он вздыхает.

— Я бы с радостью, но…

— Но?

— У меня приказ доложить Н’эргесу, если ты появишься.

Вот даже как.

— Докладывай, — говорю я.

Должно быть, у меня напрочь вырубается инстинкт самосохранения, потому что Вартас прав: Дженна может не иметь ни малейшего представления о том, что творится у нее в клубе, а Лэйси могла связываться с другими ныряльщиками в ВИП-ложах, под предлогами обслуживания клиентов. Как я могла убедиться, звук внутри не записывается, поэтому они могли говорить о чем угодно, но мне это представляется глупостью. Во-первых, зачем рисковать и идти в клуб, когда можно общаться с помощью защищенного соединения по тапету? А во-вторых… во-вторых, теперь разговор с Дженной в вечер, когда она приняла меня на работу, представляется совершенно иначе.