Марина Эльденберт - Ныряльщица

Вот только если папаша рассматривает «Шторм», жди урагана.

Тем более если он встречает меня лично.

— Я не в настроении разговаривать, — бросаю и направляюсь в сторону лифта.

— Тебя никто не спрашивает, Лайтнер.

Отец следует за мной, но, когда мы оказываемся в кабине лифта, нажимает на этаж, на котором находится его кабинет, и я прислоняюсь к стене и мысленно прощаюсь с надеждой проскочить в собственную спальню незамеченным. А заодно и со спокойным сном. В зеркале отражается лицо отца: ромбовидный, пылающий зрачок, раздутые от едва сдерживаемого гнева ноздри и сжатые челюсти.

Лифт подкидывает на этаж, и двери открываются.

— Идем, — приказывает Диггхард К’ярд. — Тебе ждет доктор Э’рер. В моем кабинете.

— Доктор? — приподнимаю брови, хотя по коже стелется холодный пот. — Не знал, что тебя так заботит мое здоровье.

Отец резко выбрасывает руку вперед и впивается пальцами в мой подбородок. До боли, которая отрезвляет, переключает с режима «наплевать» на режим «ярость». Поэтому я стряхиваю его руку.

— Не зли меня, мальчишка, — почти шипит он. — Ты лучше меня знаешь, что оставил в океане.

— Мне нужен отдых, а не доктор.

— Вот и посмотрим.

Не отвяжется же! А новой битвы я могу не выдержать.

Поэтому первым выхожу из лифта и, стараясь идти ровно, направляюсь в сторону отцовского кабинета. Только сейчас понимаю, что вымотан настолько, что каждый шаг дается с трудом, а рухнуть на диван в кабинете — настоящий кайф.

Я не слишком вежлив с доктором, но и он по просьбе отца не церемонится, прикладывая к моей голове различные датчики, считывающие силу. Силу въерха, которую я сейчас в себе не чувствую.

Осмотр длится не больше двадцати минут (по крайне мере об этом говорят часы на стене кабинета), но у меня ощущение что несколько часов. Потому что силы утекают как вода. Я даже умудряюсь задремать, поэтому вздрагиваю от легкого похлопывания доктора Э’рера по плечу.

— Истощение, — оглашает он свой вердикт. — И достаточно сильное.

Как будто я сам этого не знаю? Любая попытка вызвать хотя бы крохотную искру между пальцами заканчивается тем, что у меня начинает двоиться в глазах.

— Последний раз я сталкивался с таким в двадцатых, когда к Ландорхорну подошла Нресская волна. Тогда въерхи падали без сил, пытаясь сдержать стихию. Кто-то замертво.

Доктор бросает на меня внимательный взгляд из-под седых бровей. Он стар, я помню его с самого раннего детства: неудивительно, что въерх застал последнюю гигантскую волну, пришедшую к берегам Ландорхорна со стороны океана, и катастрофу, случившуюся задолго до моего рождения. Еще Э’рер предан К’ярдам, поэтому меня осматривают в отцовском кабинете, а не тащат в больницу.

— Тебе очень повезло, Лайтнер, — добавляет доктор, и в его голосе слышатся забота и беспокойство, — что ты не остался в океане навсегда и смог выбраться на сушу…

— Какие прогнозы? — перебивает его отец.

— Силы со временем вернутся, нужен только отдых и исключить контакт с водой.

Хидрец!

Я пытаюсь подняться с дивана, но быстро понимаю, что это не так просто, как кажется.

— Вы еще скажите, что мне теперь даже в душ нельзя.

Представляю, как в академии все начнут шарахаться от вонючего меня, и даже пробирает на смех.

— В душ можно, — заявляет доктор, отражая мой сарказм, — но от прогулок по побережью придется отказаться. Не думаю, что это будет так сложно, Лайтнер.

Последнее Э’рер выдает уже с улыбкой: ему это кажется смешным. Действительно, что наследнику Диггхарда К’ярда делать на побережье.

Я с деланым безразличием созерцаю потолок.

Отказаться от океана.

Лучше бы запретили мыться, помимо шуток.

— Сколько? — Отец рубит фразы, и это означает, что он если не зол, то крайне раздражен. А я, кажется, вообще забыл как дышать.

— Так как Лайнтер молодой и сильный, то думаю, около трех месяцев. Возможно, меньше.

Три месяца? Три месяца!

Я останусь без силы, не смогу приближаться к океану целых три месяца…

Полный. Хидрец.

Я смотрю на отца, и вижу на его лице отражение собственных чувств: шок, недоверие и каплю надежды. Не знаю, умеет ли надеяться Диггхард К’ярд, но я не собираюсь сдаваться. Поэтому следующий вопрос успеваю задать первым:

— Это можно ускорить? Пройти восстановление?

Э’рер качает головой.

— Если бы истощение было не полным, могло бы сработать. Но теперь тебе поможет только соблюдение строгого режима, Лайтнер, который я тебе назначу. И тогда через несколько месяцев ты сможешь снова сворачивать горы…