Нигина Хусаинова: Третье Желание (СИ)

Валефор держал на руках Монику и чувствовал, как из нее уходит жизнь. Со своей стороны, он мог сделать только одно. Доставить ее в больницу. Немедленно. Ему было наплевать на многочисленных свидетелей в больнице, которые видели его внезапное появление. Валефор положил Монику на кровать и потребовал от медсестры принести все необходимое для промывания желудка.

Все медицинские мероприятия, Валефор проводил так, словно всю жизнь являлся врачом. Впервые в жизни, его магия была бессильна. Моника находилась без сознания, но дышала. Что не могло не радовать. Он каждую минуту припадал к груди Пэриш, прислушиваясь к биению ее сердца.

— Мони, очнись… Всемогущий джинн умоляет тебя…

Моника открыла глаза, смутно понимая, где находится. Рядом сидел Валефор, положа голову на кровать и держа ее за руку. Даже, несмотря на то, что он бессмертный джинн, выглядел мужчина весьма потрепанным. Моника хотела ласково погладить его по щеке кончиками пальцев. Но вспомнила, что это именно Валефор прислал ей бутылку с вином. После чего ей и стало плохо. Она резко одернула руку и попыталась тихонько встать. Правильно говорят: «Люди не меняются, а джинны тем более!». Валефор хотел ее убить и это факт. Если хорошенько подумать, то ему это даже выгодно. Если она умрет, то желания должен загадывать тот, у кого сосуд. Пэриш осторожно попятилась к двери.

— Мони? — Валефор недоуменно уставился на Пэриш. — В чем дело? Почему у тебя такое лицо? Как ты себя чувствуешь? — завалил он ее вопросами и сделал шаг вперед.

— Не подходи!

Моника выставила руку в останавливающем жесте. Ей больно было признавать, но она потерпела очередное предательство.

«Ну, ничего, — думала Моника, — переживу. Не впервой!».

— Эй, — окончательно растерялся джинн, — в чем дело?!

— Ты хотел меня отравить! Вот в чем дело!

Выкрикнула Пэриш и резко рванула дверь. Но выбежать не успела. Валефор стальной хваткой притянул ее к себе. Моника попыталась вырваться, но это было равносильно тому, как если бы она пыталась сдвинуть статую свободы.

— Пусти! — потребовала Пэриш. — Ненавижу! Всех вас ненавижу!

Она бесконечно сыпала обвинениями и стучала своими маленькими кулачками по плечам Валефора. В конце концов, джинн не выдержал и прервал поток оскорблений поцелуем.

***

Она пыталась бежать, хотя и знала: бежать некуда. Ее везде найдут. Но все же Моника это сделала. Но Валефор, наплевав на все оскорбления и угрозы, поцеловал ее. Как и в первый раз, Пэриш почувствовала приятную усталость. Джинн целовал Монику с такой нежностью, что если бы не его руки, то она оказалась бы лужицей по пол, словно подтаявшее мороженое.

Валефор слегка отстранился и внимательно посмотрел на нее. В бездонных глазах отражалась вселенская грусть, и Монике стало не по себе.

— Как ты могла подумать, что я способен тебя убить? И если уж решила, что я все-таки способен, то почему бы мне это не сделать более приятным способом. Ты же помнишь, что если я переусердствую, то для тебя это будет смертельно. То вино отправил не я…

Моника оглядела пейзаж вокруг: разбросанные столики-тележки. На полу валялись разнообразные лекарства, системы капельниц, шприцы. А двери палаты наглухо закрыты.

— Они хотели помешать мне, спасти тебя, — пояснил хаос Валефор.

А ведь и правда, задумалась Пэриш. Если предположить, что вино все-таки прислал Валефор, то зачем ему это? Да еще и от своего имени. Кроме того, он прав, джинн мог убить ее и более приятным для него способом.

— Я думаю, это Джастин, — после долгой паузы ответила Моника. — Хотел завершить начатое и у него это почти получилось…

Валефор прижал ее к себе, гладя по волосам и успокаивая, словно ребенка. Он и правда испугался, что потеряет ее.

— Прошу, Моника, загадай желание. Стань бессмертной. А что касается Джастина, то он сейчас получает заслуженное наказание.

Стать бессмертной? Это значит жить вечно. А хочет ли она этого? Этот вопрос крутился в подсознании уже давно. Какая-то часть Моники не желала жить вечность, тем более, что эта вечность туманна. Другая же часть очень хотела разделить вечную жизнь с Валефором.

— Не хочешь? — разбитый и несчастный тон джинна нарушил ход ее мыслей, — собственно я так и думал, — продолжил он. — Не хочу тебя заставлять, но и не желаю твоей смерти…

— Я хочу, — тихо ответила Пэриш, — просто пока не готова. Я ведь могу загадать его позже?

— Можешь, конечно, но что если тебе снова будет грозить смертельная опасность, а меня не будет рядом?