Оксана Чекменёва - Место, где живёт счастье

Всё закончилось слишком быстро. Не успела я как следует насладиться путешествием на руках Кристиана, как оказалась в просторной спальне с огромной кроватью, что, по логике вещей, должно было бы меня насторожить, но не насторожило абсолютно, тем более, что Кристиан, вслед за идущим впереди и открывающим для нас двери Джеффри, прошёл в санузел, размером где-то с нашу комнату в кампусе, с огромной ванной, в которой я, наверное, смогла бы плавать.

Здесь меня, наконец, поставили на пол. Джеффри достал из своего чемоданчика маленькую пластиковую баночку с закручивающейся крышкой и вручил мне.

– Пописай сюда, пожалуйста, а потом оставь здесь, на этой полке, хорошо?

После этого мужчины вышли, оставив меня с ярко-красными щеками. Отложив в сторону пакет, который уже стал понемногу нагреваться, я выполнила поставленную передо мной задачу, тем более что и сама уже какое-то время мечтала воспользоваться туалетом. Сполоснув руки и прихватив пакет, я вышла в спальню и с удивлением увидела возле кровати штатив для капельницы, которого прежде здесь точно не было. Я в растерянности застыла возле двери ванной комнаты и тут же вновь оказалась на руках у Кристиана, впрочем, ненадолго, спустя несколько секунд он уже укладывал меня на неразобранную кровать, прямо в одежде и обуви.

Впрочем, кроссовки он с меня снял, а потом и ремень с висящей на нём маленькой сумочкой, в которой лежали ключи, телефон, удостоверение личности и немного денег. Это было удобно – руки свободные, и не брать же ради такой мелочи рюкзак. В общем, Кристиан всё это с меня снимал, а я покорно лежала, позволяя ему делать с собой всё, что угодно. Хотя любому другому пришлось бы столкнуться с моим возмущением. А вот Кристиану возражать совсем не хотелось.

– Джеффри возьмёт у тебя кровь на анализ, не возражаешь? – спросил он, и я кивнула головой – возражать ему я была просто не в силах.

– Я аккуратно, – Джеффри подошёл, держа в руке небольшой шприц. – Как комарик укусит.

Кристиан закатал рукав моей футболки, и его брат ловко взял у меня кровь из вены, даже не воспользовавшись жгутом, что меня удивило. Но боли я и правда не почувствовала.

– У вас лёгкая рука, – сделала я ему заслуженный комплимент.

– Откуда этот шрам? – Кристиан внимательно рассматривал мою руку, ведя пальцем по уродливому шраму, пересекавшему предплечье.

– Авария, – коротко ответила я, не желая вспоминать тот страшный день. Этот шрам был не единственным, потому-то я и носила одежду с длинными рукавами, даже когда было жарко.

Кристиан опустил рукав моей футболки, потом положил руку мне на живот.

– Мне нужно обследовать тебя. Это не больно. Можно?

Я снова кивнула. Большие, но такие нежные пальцы приподняли край футболки, расстегнули и приспустили джинсы и ощупали мне живот. Потом Кристиан поднял меня, как ребёнка, поставил на ноги, легонько постучал по пояснице – тут я ойкнула, – потом нагнул. Я чувствовала себя тряпичной куклой в его руках и позволяла вертеть и ощупывать меня, как угодно. Впрочем, это быстро закончилось, и вскоре я снова лежала на кровати, а Кристиан поправлял мою задравшуюся футболку и застёгивал джинсы. Даже вспомнить сложно, когда в последний раз кто-то так обо мне заботился. Почему-то даже всплакнуть захотелось. Но я мужественно от этого удержалась.

– Что у тебя? – спросил Кристиан в сторону ванной, и из неё послышался голос Джеффри.

– Всё, как я и предполагал. Повышенные лейкоциты, белок… Возбудителя определю позже, в лаборатории, но и того, что я вижу, вполне достаточно.

– Мне тоже. Картинка классическая, словно по учебнику, все симптомы налицо. Джинни, хорошая моя, как же ты умудрилась не заметить свою болезнь, а?

– Так ведь не болит же ничего. Ну, голова только, и то не всегда и не сильно.

– Возможно, ты перенесла острую стадию болезни на ногах, спутав с простудой, например, – выходя из ванной комнаты, предположил Джеффри. – Иногда и такое бывает. Джинни, вспомни, было ли так, что у тебя вдруг резко поднялась температура?

– Было. Ещё зимой, как раз перед сессией. Я тогда сильно замёрзла, когда с работы возвращалась. Тогда похолодало резко, а у меня велосипед, автобусы так поздно уже не ходят. Вот я и простыла.

– А поясница болела?

– Да. Я решила, что меня продуло. Даже не подумала про почки. Наелась тайленола, отлежалась пару дней, и всё прошло. Я и забыла об этом. У меня экзамены были на носу, мне болеть было некогда.

– И с тех пор у тебя сильная утомляемость, головные боли, аппетит ухудшился. – Я кивнула. – Ладно, это ты списывала на переутомление. А что насчёт участившегося мочеиспускания? Оно ведь участилось, верно?