Ната Лакомка - Карт-Бланш для Синей Бороды

Наш дом находился на одной из окраинных улиц, куда пришлось съехать после смерти отца. В окнах горел свет — меня ждали, и от этого на сердце потеплело, а все обиды дня показались ничтожными.

Я обмела еловым веником снег с обуви и вошла, окунувшись в тепло и запах чечевичной похлебки. При моем появлении Анна и Констанца, сидевшие до этого у камина, на решетке которого матушка поджаривала хлеб, сорвались с места и бросились ко мне.

— У меня нет новых туфелек! — кричала мне в одно ухо Анна.

— Надо немедленно проветрить наши наряды! Они пахнут канифолью — вопила в другое Констанца.

— Я надену синее платье!

— Нет, я его надену!

— Ты наденешь голубое!

— Но оно мне маленькое!

— Кто виноват, что ты растолстела?

— Я не растолстела, а выросла!

Порой мои старшие сестры вели себя, как маленькие капризные девочки. Чаще всего это умиляло, но сейчас я почувствовала только усталость и раздражение.

— Дайте ей отдохнуть, — сказала матушка, выкладывая горячий хлеб на тарелку. — Садись ужинать, Бланш.

Я поблагодарила и села за стол, а матушка поставила передо мной миску с похлебкой.

— По какому случаю шум? — спросила я после пятой ложки. — К вам посватались принцы или получили приглашение на графский бал?

Сестры радостно завизжали, а я чуть не уронила кусочек хлеба, который не успела поднести ко рту.

— Мы приглашены, Бланш! — завопила Констанца в восторге.

— На графский бал? — не поверила я.

— Нас всех пригласили! — Анна сунула мне в лицо твердый бумажный прямоугольничек.

Я взяла его, но сразу прочитать не смогла, потому что буквы, витиевато выписанные на позолоченном картоне, так и прыгали перед глазами.

— Видишь? — Констанца не дождалась и ткнула пальчиком. — Приглашаются Констанца, Анна и Бланш Авердин. Ну? Разве это не чудесно?!

Приглашение на графский бал.

Эта новость подействовала на меня, как удар крепким снежком в лицо.

— Чудесно, — пробормотала я, откладывая золоченую картонку. — Когда вы его получили?

— Сегодня в три часа. Принес посыльный от графа!

— В три часа…

— Бланш, да что с тобой? — затеребила меня Анна. — Ты будто не рада. Это ведь потрясающе! Такое событие! Надо купить ленты, кружева, а мне нужны новые туфельки.

— И мне тоже, — пожаловалась Констанца. — У старых туфель уже потрепанный вид.

— Ах, да, — я вспомнила про заработок и протянула матери золотую монету.

— Золотой! — она радостно засмеялась. — Вот и туфли для вас, девочки!

— Может, лучше приберечь деньги? — спросила я. — Еще пять золотых, и Констанцу можно будет объявить невестой с приданым.

— И пропустить графский бал!? Ни за что! — Констанца надула губы.

— Нам лучше пойти на бал, потому что это шанс познакомиться с будущим мужем, — сказала Анна. — Матушка это понимает. Ведь так?

— С мужем… — пробормотала я. — Ну конечно…

— Ты сама всегда говорила, что главное — репутация, — продолжала Анна. — Если мы явимся на праздник нарядно одетые, то никто не вспомнит, что папочка не оставил нам денег.

— Он во всем виноват… — опять пробормотала я.

— Что? — не расслышала Анна.

— Говорю, что я вряд ли пойду на этот бал, — сказала я громко.

Матушка и сестры испуганно ахнули.

— Что это ты выдумала, Бланш? — возмутилась мама. — Приглашение отправлено для троих, отказываться неприлично!

— Граф заказал горы сластей в лавке господина Маффино, — сказала я, почти не покривив душой. — И делать их придется мне. Неделя работы на износ — тут же не до танцев и развлечений.

— Как жаль, — вздохнула Констанца, обнимая меня с одной стороны, а Анна, подсев с другой, поцеловала в щеку.

— Не грусти, — сказала Анна. — Мы можем тебе помогать. Я умею толочь марципан.

— В фарфоровой ступке размером с горсть, — засмеялась я. — Нет, мои дорогие сестренки, тут вы мне не помощницы. Легче сделать все самой, чем объяснять вам что и как.

— Лущить миндаль они вполне смогут, — сказала матушка.

— Мама! — вскричала Констанца. — Но от этого загрубеют пальцы! Как мы будем танцевать на балу у графа, если пальцы загрубеют? Нас примут за служанок, у которых руки в мозолях!

Я украдкой посмотрела на свои руки. Ногти коротко острижены, на ладонях — мозоли от постоянной работы пестом, и кончики пальцев шершавые. Меня и вправду можно принять за служанку.

— Все, пошла спать, — решительно поднялась я, доедая последний кусочек хлеба и стряхивая с себя обнимающихся сестер. — Господин Маффино просил прийти завтра пораньше.