Юлия Буланова: Темная леди для светлого Лорда (СИ)

ГЛАВА 30

Я откровенно скучала, сидя в кабинете лорда Доминика. Герцог отчего-то вызвал нас с утра пораньше — сразу после завтрака. Ждали запаздывающих Антона и Бажена. Начинать наше внеочередное заседание без них не было никакого смысла.

Вчера вечером мы не собирались. У Лорда не было настроения. Да и не произошло, в принципе, ничего интересного. Только я Шарлин немного подразнила. Не смогла удержаться. Мне решительно нечем было заняться. Прогулки на свежем воздухе не случилось. Пошел дождь. Бесцельно бродить по замку, даже в сопровождении Лиины мне строго настрого запретили. А сидеть в своей комнате мне просто не хотелось. Так что пришлось примкнуть к большинству. Вторую половину дня благородные дамы, обретающиеся в доме Лессаржей, провели в компании Элен. Та хоть и не выражала особого восторга от нашествия придворных в ее гостиную, но держалась достаточно ровно, никого не выделяя. Да и начала Шарлотта первой. Я ее не трогала. Сидела себе тихонечко в уголке и осваивала технику вышивания гладью. Получалось, мягко говоря не очень. Платочек с листочками-цветочками по уголкам и монограммой в центре с каждой минутой все больше походил на тряпочку для вытирания пыли.

В разговор, который завела это змея подчеркнуто-громким голосом, я поначалу даже не вслушивалась. А зачем? Будто она может что-то умное сказать. Но когда все затихли, жадно вслушиваясь в беседу леди де Мар и ее свиты, то есть, новообретенных подруг: Луизы, Инессы и Мариз. Последняя, проигрывала по части внешних данных предыдущим двум по всем статьям. Худенькая, с жиденькими волосами непонятного цвета, узеньким личиком, усыпанным веснушками и невыразительными серыми глазками. Ничем непримечательная особа. Посмотрел на такую и уже через минуту забыл, как та выглядит. Но что-то мне подсказывало, что именно ее мне следует опасаться. Не Шарлин, не пламенную красотку Инессу, не Луизу, напоминающую ледяную королеву, а именно Мариз. Я даже поделилась своими мыслями с Баженом, и тот пообещал присмотреться к ней внимательней. Вдруг она — именно та, кого мы ищем?

— Ах, нет, — щебетала Шарлотта, лениво обмахиваясь веером. — И когда мой дорогой Антуан все вспомнит, он, не сомневаюсь в этом, подтвердит правильность моих догадок. Эта особа из разряда тех, о ком не принято упоминать в высшем обществе. С такими женщинами молодые мужчины… имеют постыдную связь, но никогда не ведут их к алтарю.

— Но ведь друг лорда Антуана сказал о том, что они были помолвлены. Зачем ему было лгать? — якобы укорила подружку Мариз, но на деле лишь подлила масла в огонь.

— А мало ли могло быть причин? Не удивлюсь, если узнаю, что этим, так называемым, другом двигал личный интерес. Может он хотел пристроить надоевшую любовницу замуж, чтобы больше ему не мешала? Кто знает?

– Шарлотта, — поджала губы матушка моей «соперницы». — Что за выражения ты себе позволяешь?! Леди должна быть сдержана в собственных высказываниях и не допускать грубости ни к кому. Да, эта самозванка дурно воспитана и неспособна даже притвориться благородной дамой. Всем ясно, что такая как она никогда не сможет составить пару будущему герцогу. И, право, не стоит даже говорить о ней. Это унижает достоинство нашего рода.

— Странное семейство, — громким шепотом поведала я на ухо Лиине, прекрасно понимая, что слышат меня сейчас абсолютно все. — То, что их доченька, видимо, отчаявшись уже выйти замуж, пробралась в спальню незнакомого мужчины и опоила его приворотным зельем, достоинство их рода не унижает. Это в порядке вещей! При этом слово «любовница» оброненное в светской беседе — настоящая трагедия.

Подружка хихикнула, а Элен прикусила нижнюю губу, чтобы скрыть невольную улыбку, но глаза ее смеялись. Я же, рассеяно обозрев лица присутствующих дам, вернулась к вышиванию цветочков.

И, правда, странное они семейство. Ладно Шарлин. Она — дура. Но родители ее куда смотрят? Неужели не понимают, что натворило их драгоценное дитятко? Меня бы отец и за меньшее выпорол, заперев дома до тех пор, пока не поумнею. Но мысли об этом быстро выветрились из моей головы, так как передо мной встала дилемма. Нужно было выбрать буквы для монограммы. C одной стороны нужно бы вышить «Н.Р.» — «Никанория Романова». С другой стороны, сердце лежало к «Н.П.» — к «Никанории Перовой». Глупо, конечно. Но мне так хотелось примерить на себя фамилию Бажена.

Из воспоминаний меня вырвал голос герцога:

— Проходите и садитесь.

— Что-то случилось, отец? — спросил Антон, пробираясь к своему месту.