Светлана Шавлюк: А в воздухе кружил снег

— Вот так, Будимир. Своей высокомерностью и ощущением избранности многие из нас создали убийц. Я давно понял, что детей драконов нужно воспитывать в более жёстких рамках, чтобы не случалось унижения других рас нами. Теперь только уверился в этом.

— Мне воспитывать некого, — пожал плечами, — спасибо, что рассказал. Я пойду.

— Иди. Я даю тебе месяц, — кивнул Горыныч, — обдумай всё хорошо. Чтобы с тобой ни случилось, для тебя всегда найдётся работа у меня.

Кивнул и молча ушёл.

Через два дня на главной площади казнили двух драконов — Вадима и Святослава. Я не ходил на казнь, не хотел видеть тех двоих, что сгубили мою жизнь. Это был хороший урок и для драконов, и для тех, кто разделял мнение Святослава о нашей расе.

Всё закончилось. Последний и самый главный маг-отступник был мёртв, а значит, драконы могли вздохнуть спокойно. Только часть из них уже никогда не станет прежней. Часть драконов, среди которых буду и я.

Время шло. День за днём я тонул в своём несчастье. Смотрел на портрет Веренеи и не мог поверить, что её больше нет. Как и моей дочери. Сердце словно застыло. И я сам словно погрузился в бесконечный кошмар. Друзья приходили, пытались меня поддержать, но я не желал никого видеть. Мама с отцом писали письма, на которые я отвечал через раз. Они уговаривали переехать к ним снова и снова, но я не хотел. Мне писали и братья Веренеи, но их письма я даже не открывал. Наверное, это трусость. Боялся, что в их письмах будут обвинения. Я ел, спал, умывался, но ни о чём не думал. Ничего меня не волновало и не беспокоило. Я был мёртв, но продолжал жить.

Казалось, только вчера был пойман Святослав, но вот в мои руки упало письмо от Горыныча. Он приглашал меня к себе для разговора. Главному дракону я не мог отказать, и в назначенное время оказался в его кабинете.

— Здравствуй, Будимир, — кивнул Горыныч и махнул рукой на кресло, — надеюсь, ты обдумал моё предложение.

Обдумал ли? Нет, я не думал о возвращении на работу к Горынычу. Мне нечем было ему помочь. Я больше ничего не мог.

— Ты же знаешь, что я не могу быть тебе полезен, — ответил дракону. — Не нужно брать меня на работу из жалости к моему несчастью и положению.

— Ты неправ, Будимир. Ты можешь быть полезным для нас даже без магии. У тебя огромный опыт в боевой магии. Ты отличный тактик и стратег, даже без магии и ипостаси твоё мнение во многих вопросах было бы значимым. Ты можешь помогать боевым группам в разработке планов, давать им советы. У тебя огромный опыт, а это очень ценно.

— У тебя достаточно драконов с опытом. Они прекрасно справятся и без моей помощи.

— Ты прав, но и твоё мнение, твои знания могут пригодиться. Ты тонешь в темноте, Будимир. Я предлагаю тебе работу, чтобы ты смог отвлечься. Хотя бы на какое-то время забыть о том, что случилось. Попробуй начать жизнь заново.

— Это невозможно. Я жив только из-за родителей. Моя пара мертва, мой ребёнок мёртв, ничего уже не изменится, — с горечью ответил я.

— За этот месяц я изучил много книг, пытаясь понять, почему ты остался жив. И нашёл только одно объяснение. Ты сможешь вернуться к жизни, если отпустишь свою погибшую жену и дочь. В архивах нашёл упоминание о драконе, который был женат на ведьме. Она, как и твоя жена погибла. Но дракон остался жив. И спустя какое-то время встретил ещё одну женщину, которая стала его парой. Дракайну. Вполне возможно, что и у тебя есть второй шанс на счастье. Это невероятно, но я склонен верить, что это правда. Ведь ты и сам говорил, что связь с Веренеей у тебя слабая и еле заметная.

— Это неважно, — вскинулся я, — я любил её. Любил и люблю. Мне не нужна другая женщина. Мне не нужна никакая женщина! Моя семья погибла!

— Не злись, Будимир, — спокойно сказал Горыныч, — я понимаю, что сейчас ещё не время для таких разговоров. И не сомневаюсь, что ты любил своих девочек. Но подумай о том, что я сказал тебе. И выходи на работу. Если захочешь, уйдёшь в любое время.

Думать о словах Горыныча я не собирался. Они звучали, как безумие. У драконов только одна пара на всю жизнь, и я уверен, что он просто пытался меня поддержать и дать стимул к жизни. Мне это было не нужно. Но на работу я вышел. Мне выделили кабинет, где я занимался бумагами, составлением планов, консультировал группы. Но долго не смог задержаться там. В глазах каждого дракона я видел жалость. Они все старались не смотреть на меня. Это злило. И, в конце концов, не выдержав этого, я ушёл. И вернулся к тому образу жизни, в котором жил месяц после смерти Веренеи.