Марина Ли - Гончая

– Только любовницы, – перебила я, – ничего не имею против карьеры, хоть и не сама себе эту профессию выбирала. Однако даже ради карьеры не согласна… «уединяться» для установления более тесного «контакта» с этим козлом.

Одетта вопросительно вскинула бровь, и я угрюмо добавила:

– И с любым другим, по возможности, тоже.

– Ну, положим, не все они такие уж и козлы, – растягивая гласные, насмешливо произнесла ректор.

– Ты намекаешь, что среди них порою встречаются кобели? – хмыкнула я, и она снова рассмеялась и покачала головой.

– Нет, я совсем на другое намекаю, но ты мне в нынешнем своем состоянии все равно не поверишь… А знаешь что? – в ее глазах загорелись лукавые искорки. – Я, наверное, могу решить проблему с твоим Домиником. Пф! Да это даже не проблема, а так, комариный укус… Подожди минутку.

Она взяла в руки тонюсенький телефон и, поводив пальцем по сенсорной панели, очень быстро отыскала нужный номер.

– Але, Дав? Привет, мой дорогой… – трубка отозвалась радостным басом, который немедленно засыпал ректора вопросительными интонациями. – Нет, ничего не случилось. Конечно. Нет, планы не изменились. Мы же договаривались... Да дай ты слово сказать! Мне твоя помощь нужна… Да ни во что я не встряла, и никто меня не… Дава!

Трубка осеклась на полуслове. Все-таки хорошо, что в моем телефончике динамик похуже будет.

– Помнишь, ты мне рассказывал, как тебя начальник Западного Сектора задолбал? Ну да. Да. Насчет Гончей для Перевала. Что, так и не нашли никого?

Трубка разразилась таким возмущенным треском, что мне даже отсюда было понятно – человек на другом конце невидимого провода не просто ругается, а откровенно матерится. Интересно, что это за Дава, который позволяет себе столь вызывающий тон при общении с госпожой Вальдо, и почему к нему начальник Западного Сектора с просьбой о персонале обращается? Я безмолвно ахнула. А не Давид ли это Парней? Заместитель начальника группы «Альфа». Е-мое! Я реально сдрейфила – шутка ли! Такие люди моим вопросом занимаются! – и одним махом осушила свою чашечку коньяка.

– Что, прямо так и сказал? – тем временем веселилась Одетта. – А ты что? А он?.. Вот прямо дословно? Мерзавец…

Она влюбленно – ей-богу, я не вру! – улыбнулась и продолжила медовым голосом:

– Годы идут, ничего не меняется. Дав, ты пришли мне запрос, я нашла нужного человечка.

Трубка вопросительно булькнула, а ректор, глянув на меня, ответила:

– Нет, не сбежит. И перевод просить не станет – я ее по распределению оформлю. Почему плохая? Отличная студентка, одна из лучших, между прочим… Нет, она меня не подсиживает…

…Ой, что-то мне подсказывает, что я из огня да в полымя попала…

– Хорошая девочка. Порядочная, так что можешь не переживать, никаких неуставных отношений… М? Что? Понятия не имею. Вечером увидимся – поговорим. Ну все. Давай, пока… Ой, Давусь! Ты тут еще? Совсем забыла. Ты бы не мог мне этот запрос побыстрее оформить, чтоб до самого распределения не ждать? Ну, завтра, например… А когда сможешь? В четверг?

Одетта посмотрела на меня вопросительно, и я обреченно кивнула. Услышанного мне хватило, чтобы понять – работать мне придется с не самым легким в мире человеком. С другой стороны, я бы сейчас и дьяволу душу продала, только бы от Доминика отделаться.

– Ну и отлично. Я скажу девочке, чтобы пока чемодан паковала и теплыми вещами запасалась. Ага. Целую. До вечера.

Довольно улыбаясь, ректор отложила в сторону телефон и примерно минуту меня рассматривала.

– А Дом и его будущий тесть меня на этом Перевале точно не станут искать? – поинтересовалась осторожно. – Все-таки министр… связи...

– Я как раз-таки очень надеюсь на то, что станут, – она загадочно хмыкнула.

– То есть?

– Сложно объяснить. Приедешь на место – поймешь. Тут главное другое: нам надо, чтобы ты до этого места доехала и успела в штабе отметиться до того, как они тебя там искать начнут. Успеешь – можешь раз и навсегда про своего козла забыть. Когда, ты говорила, он к тебе за ответом придет?

– В четверг, – я вздохнула.

– Ну что сказать? Терпи, казак. У тебя с выдержкой как вообще? Сможешь с ним объясниться так, чтобы не обблеваться и чтобы он ничего не заподозрил?

Меня перекосило, когда представила себе это самое «объяснение». Придется же улыбаться и держать лицо… А если он, не дай Бог, еще и целоваться полезет?

– А вот чтобы с ним больше никогда не видеться, никак нельзя?

– Совесть имей, Марко! Я ректор училища, а не фея-крестная. Хотя… – она заговорщически улыбнулась и вновь отвернулась к сейфу. – Это, конечно, не хрустальные туфельки, но и ты не на бал едешь, душа моя. Правильно говорю?