К Ли - Царство магии

— Мой клан ждал твоего возвращения, сколько мы помним, — сказал он и склонился к ее розовым губам.

Она отдернулась, разрывая их связь, оставляя его холодным, словно его толкнули в зимнюю бурю от теплого костра. Кости ломило от холода, ему нужно было дотронуться до нее, ответить на зов тела.

Стыд заполнил его сердца, он пожалел о том, что пытался сделать. Хоть он и всякое рассказывал Видару о женщинах, Килан был новичком в делах с красивым полом.

— Прости, — сказал он, а она обвила себя руками и сжалась в углу. — Не знаю, что на меня нашло. Просто я всю жизнь тебя ждал, и теперь ты здесь, и я переволновался. Надеюсь, ты простишь меня, Амалия. Я тебя не обижу.

— Дело не в тебе, — сказала она. — Мне нужно собраться с мыслями.

Она уткнулась лицом в ладони и отвернулась от него.

— Хорошо, — он хотел утешить ее. Слезы женщины вызывали в нем сочувствие.

Он обвил руками колени и смотрел на нее. Он хотел расспросить ее о жизни, узнать, как она попала в плен на корабль Братства, но ей требовалось пространство. И он это дал.

У них было время, чтобы все обсудить.

Если монахи не планировали убить их.

Буря бушевала сверху, но Мардук не искал укрытия. Он принимал холодный дождь, убрав капюшон, подставив голову каплям, что умывали его лицо.

Победа.

Он получил то, что хотел. Наследники были мишенью, но он нашел кое-что ценнее. Будущее теперь казалось ясным. Была надежда на его выживание.

Он улыбнулся, закрыл глаза и открыл рот для дождя. Он мог плакать от радости. Мир менялся, и он будет с неба, на своем драконе Тики, смотреть на то, как мир склоняется его воле.

Качка корабля прервала его мысли. Молния пронзила сумерки на горизонте.

— Думаете, ее можно держать в клетке с хищником?

— Как ты стал таким тихим, брат Даган?

Даган пожал плечами, сунув ладони в длинные рукава лиловой мантии.

— Это одна из семи ступеней Братства, да, отец?

— Да, и ты оттачивал искусство, чтобы подглядывать. Я бы советовал отточить искусство молчания, — сказал Мардук.

Даган залепетал ответ. Мардук потер виски и вздохнул.

— Рассказывай про девчонку, Даган, — пробормотал он, терпение кончалось.

— Да. Я просто не доверяю ему. Он почти дикий, неуправляемый, вредный. Ему не стоит быть с ней в одной комнате, как и в клетке. Я изначально был против клетки. Разве она не ценнее обычного мага? Если он ее тронет, я сам убью его.

Мардук рассмеялся и вскинул брови.

— Даган, ты лет на двадцать старше всех монахов на корабле, но говоришь об убийстве. Это не твое призвание.

— Да, отец. Но умений и ловкости у меня больше на полвека тренировок.

Мардук кивнул, глядя на Дагана в новом свете. Он не сомневался в услышанном, но слова все равно удивляли его. Дагану повезло попасть на задание, он гордился, что указал Мардуку правильное направление. И теперь он решил защищать их узницу.

Это было интересно.

Мардук повернулся к брату Дагану.

— Хорошо. Раздели их. Запри ее в кладовой.

Мардук повернулся, глаза старика были светлыми и испуганными.

— Хорошо. Запри ее в моей кабине. Я все равно не сплю.

— Как пожелаете, отец, — сказал он, кланяясь и пятясь, опустив взгляд, длинные белые волосы тянулись следом. — Я прослежу и проверю, чтобы за ней присмотрели.

— Не перегибай, — сказал Мардук и зловеще улыбнулся. — Держи свои морщинистые пальцы подальше от нее.

Даган замер, покраснел, напоминая теперь яблоко, но его губы остались сжатыми.

Он ушел, Мардук призвал духовные руны. Сильные духи были заряжены, баланс энергии передавался от его тела сферам.

Они появились над его ладонью, взмыли в воздух и оказались над его головой.

Ему нужна была бодрость, которую давала магия. Глубоко вдохнув, он поглотил силу, что они источали, втянул ее в легкие и вены. Это был постоянный маятник. Он давал силу, и они возвращали ее, когда их вызывали.

Теперь у него была руна хищника, и это пригодится.

Он сжал рукоять кинжала в кулаке, облизнул губы, глядя на просторный горизонт впереди. Волны поднимались стенами и обрушивались, посылая брызги к его кораблю.

Пора было закончить то, что он начал, прибыв в это царство.

Пора пробудить зверя.

«Что случилось?».

Эти слова все кружились в голове Амалии, пока она тихо плакала. Она горевала по родителям, по свободе… по тому, кого полюбила.

Несмотря на его предательство, она скучала. Боль сдавила ее грудь и не отпускала.

Рыча, она вытерла слезы и ударила по прутьям клетки.