Елена Синякова: Север (СИ)

А ведь кто-то до сих пор сомневался в наличии невидимых импульсов. Интересно, что бы сказали эти глупые люди, оказавшись рядом с этим великаном с блондинистой шевелюрой, прядки которой местами были словно выжжены солнцем почти до бела... как-то с трудом верилось, что он мог ходить в салон медвежьей красоты, чтобы сделать модную прическу и высветлить волосы.

Сделав шаг вперед, он зашел в дом, выпрямившись в свой великий полный рост, глядя свысока так холодно и отрешенно, что я даже не заметила, как отступила назад, словно само тело знало, что от него нужно держаться на расстоянии, чем дальше, тем безопаснее. Ведь не смотря на свою белокурую внешность мысли об ангеле посещали голову в самую последнюю очередь. Он выглядел ужасающе в своей силе и отрешенности, измазанный в крови растерзанных врагов, которая выступала багровыми разводами по его подбородке и шее. Огромные длинные руки были в крови тоже, как и ступни, которые оставляли за собой кровавые следы на деревянном полу...Если он и мог быть ангелом, то только Смерти. Страшной, беспощадной, болезненной смерти.

Медленным холодным взглядом он обвел весь дом, задержав взгляд на Синеглазом, но даже тогда нечего не изменилось в глубине этих голубых глаз, словно бирюзовый лед, озаренный солнцем, который был не способен растаять.

Заворожено и испуганно я наблюдала за блондином, отмечая про себя каждый взмах ресниц, и пытаясь понять и найти хоть одну эмоцию на красивом лице, когда голубые глаза остановились на мне, заставив покрыться холодным потом, и задрожать сильнее. Снова ничего не изменилось в его взгляде, словно ему было невообразимо скучно, когда раздался красивый и удивительно мягкий голос, от которого я просто впала в ступор. Мужчина не рычал, не грохотал басами, он говорил так плавно и мелодично, словно мурлыкал:

- Убейте её.

Но я продолжала заворожено смотреть на него, не сразу поняв смысл сказанного, вздрогнув и спустившись в этот мир из грез, лишь когда широкая спина Осеннего загородила меня так резко и быстро, словно он и стоял передо мной до этого, даже не шелохнувшись. Вернее не савсем спина....

Черт бы побрал их рост! Потому что перед моими глазами то и дело мелькали накаченные зады и кое-что еще, что располагалось спереди....тоже ужасающе внушительное!!!! И не то, чтобы я видела много детородных органов мужчин...в реале не видела ни одного. Но на картинках они были явно намного меньше!

- Подожди!

Судорожно сглотнув, я осторожно выглянула из-за спины Осеннего, чтобы краем глаза наблюдать за Белым, понимая, что вряд ли смогу увидеть на его необычном красивом лице хоть какие-то эмоции.

Светлая бровь изогнулась, когда он перевел свой холодный взгляд на Осеннего, ожидая от него явных объяснений.

- Она - прямой потомок Хранителя леса...

-...всего лишь внучка....

- Но она всю свою жизнь прожила рядом с ним, в ней те же знания!

Ледяной взгляд Белого снова остановился на мне с высоты его роста, принявшись рассматривать медленно и надменно, начиная с грязных волос и заканчивая босыми грязными ногами, заставляя покрываться меня испариной...и отчаянно краснеть. Он словно забирался мне под кожу, оценивая и раздавливая мои хрупкие эмоции.

-...непохоже, чтобы она была уверена в том, что она что-то знает...

Губы Белого изогнулись в насмешке, которая была сколь очаровательной, столь и пугающей, потому что помимо белоснежных ровных зубов красовались два выпирающих клыка. Но даже эта насмешка не изменила его холодного взгляда, который он снова перевел на Осеннего.

Я смутно понимала, о чем они говорили и почему называли дедушку Хранителем леса, но в груди становилось больно и обидно. Да, пускай я не выглядела уверенной и наглой, но я была уверенна в том, что вложил в меня дед за годы нашей жизни в лесу, которому он был верен до самой смерти. И он был воистину великим человеком...пусть не таким сильным и огромным, как эти типы, но его душа была огромной. Он бы никогда не бросил их на пути к смерти...

- Если она может спасти брата, дай ей шанс!...

- А она может? - от насмешливого мягкого голоса, который резал меня мягко и упорно, хотелось просто разрыдаться. Дело было не во мне! Меня он мог оскорблять сколько было угодно этой гребанной ледяной душе! Но никто не посмеет унизить память о моем деде, его труды и учение!

- Ты ведь и сам понимаешь, что рана слишком серьезная, - голос Осеннего зазвучал напряженно и явно излишне настойчиво, когда светлые брови Белого сошлись на переносице и холодные глаза опасно сверкнули, - сами мы не сможем помочь ему! Я не хочу потерять брата из-за твоей заносчивости!....