Дарья Сорокина: Отбор без шанса на победу [СИ]

В итоге кончилось всё тем, что я почти перестала выходить на улицу. Жила добровольной затворницей, и только в тиши своей квартирки принимала облик той наивной и влюблённой девушки… Как там её звали по сценарию?

Стук в дверь, заставил слезть со стула. Если бы не внезапный гость, я могла просидеть так многие часы, слушая гул электричества в проводах. Уверена, фанаты строили теории, куда пропала финалистка. Кто-то наверняка думал, что я мертва, и они не далеки от истины. Моё существование едва ли похоже на жизнь, но я не хочу ничего менять. У меня есть лицо той красавицы и записи шоу. Этого достаточно, чтобы продолжать верить в чудо.

И всё же. Как меня звали? Налтар называл меня Ли.

Открываю дверь, даже не удосужившись спросить, кто там. Почта, доставка еды? Хозяйка пришла за месячной платой чуть раньше положенного срока? Какая разница?

Вспышка камеры слепит меня, заставляет судорожно тереть глаза, отвыкшие от яркого света.

— Улыбочку! Попалась, Кайлин Верани!

Этот голос. Перестаю мучить глаза. Уже узнала его по особому говору. Он тянет букву «Р», как и все представители расы Кха’це. Ошибки нет, я действительно попалась. Зато теперь я вспомнила, как меня звали. Кайлин. Ли…

— Одного этого снимка будет достаточно, чтобы упечь тебя за решётку на долгие годы. Выбирай тюрьма или…

— Тюрьма, — даже слушать не хочу, какую сделку собирается предложить Джет Лоулесс. Он ведь за этим отыскал меня?

— Уверена? — моей щеки касаются его холодные пальцы, а затем больно впиваются в кожу и заставляют задрать голову.

— Чего ждёшь? Вызывай законников. Думаешь, эта квартира будет сильнее отличаться от камеры?

— Будет. В камере окажется не Кайлин Верани. Эта личность и внешность принадлежат мне. Я создал её, и имею право забрать в любой момент. Она моя! И ты моя. Выбирай, крошка, идёшь со мной, или все узнают, что ты незарегистрированная бесправная безликая.

Все… Налтару тоже станет известно, что я мошенница. Никакой Кайлин Верани никогда не существовало. Она детище Джета.

— Чего тебе нужно?

— А вот это по-деловому. Сделаешь мне чай, крошка? Потолкуем.

Джет, не дожидаясь приглашения, направился на кухню. Изящной тростью он отстукивал по полу гнетущий марш. Не собираюсь показывать ему, как я расстроена его визитом, и вместе с тем рада. За долгое время Кха-це станет моим первым собеседником. Дежурные фразы, коими я регулярно обмениваюсь с доставщиками не считаются. Мне не хватает простых разговоров, но это не значит, что я простила его за последний отбор.

Достала из раковины самую грязную чашку и, не споласкивая, поставила на стол. Небрежно кинула в неё пакетик чая. Джет следил за мной, не пряча ухмылки. Незваного гостя явно забавляли мои жалкие попытки обидеть его. Зайти дальше? Плеснуть в рожу кипятком? Что я теряю?

С трудом сохраняя остатки самообладания, поставила перед ним чашку, не зная куда деть руки. В итоге завела их за спину и замерла у стола, как официантка в ожидании чаевых.

Кха-це, не переставая улыбаться, обвёл когтем грязный ободок, а затем поднял на меня победный взгляд.

— В попытках продемонстрировать мне всё своё презрение ты забываешь что, таким образом, становишься слабее. Нет ничего хуже равнодушия, а ко мне ты неравнодушна, я прав?

Замахнулась, чтобы врезать по его проницательной морде, но реакции Джету не занимать. Он молниеносно перехватил моё запястье, а затем дёрнул на себя. Через мгновение оказалась у Кха-Це на коленях.

— Думаешь, после всего через что мы прошли однажды, я побрезгую пить из грязной посуды?

Мерзавец даже ухом не повёл. Напротив, прикрыл глаза от удовольствия и причмокнул, а затем отставил чашку.

— Для меня его сделала ты, крошка. Уже один этот факт делает выпитый чай лучшим на свете, — похвалил Лоулесс, а затем внезапно выдохнул: — Прости меня.

Джет извинялся крайне редко, а если и делал это, то ему действительно было жаль. Стоило эти двум словам повиснуть в воздухе, как невидимые болты сорвало с моей души. Я обняла Кха-це за шею и заплакала, как маленькая девочка, однажды встретившая в подворотне бездомного кота, протянувшего когтистую лапу помощи.

Помню, как недоверчиво смотрела на отсвечивавшие жёлтым хищные глаза, заглядывавшие в самую душу, как опасливо косилась на грязные смертоносные когти.

— Как тебя зовут, котёночек? — Кха-це сел передо мной на четвереньки, чтобы быть одного роста.

— Не знаю.

Кончик его хвоста нервно дёрнулся, а взгляд прошёлся по шее и запястьям, на которых виднелись ссадины от верёвок. Джету не нужно было объяснять, что означали эти отметины. Кха-це прекрасно знали, что такое рабство. Тогда прошло всего несколько лет, после того, как их официально освободили и признали гражданами Империи. Однако выяснилось, что не все коты знают, что делать со своей жизнью в этом новом мире. Многие вернулись в старые семьи на старую унизительную работу, но в этот раз они стали получать зарплату. Смешную, но всё же. Только у Джета был иной взгляд на будущее.