Альма Либрем: Ведьмина генетика [СИ]

Крики снаружи усилились. Что-то загрохотало, громко хлопнуло, и принц зашагал быстрее.

Впереди забрезжил огонек свечи, и Мартен, невольно поддавшись манящему эффекту, выскочил на небольшую площадку, окруженную не менее чем десятком зеркал. Принц аж отшатнулся — его собственные отражения повторили движение, теряясь в тени, благо, ему, брюнету, сделать это было не слишком трудно. Только синие глаза опасно — колдовски, будь проклято это слово! — сверкнули в полумраке.

Всего в круге было место для двенадцати зеркал. Одно из них занял Мартен. Второе — девушка несколькими годами младше его самого — тоже темноволосая, смуглая, да еще и в черном платье, потому он не сразу различил ее в скоплении теней чердака.

— Привет, — несмело произнесла она, крепко сжимая в руке свечу. — Ты кто?

Мартен прищурился. Выглядела барышня, как родовитая, да и герцог, говорили, ненавидел женщин и никого, кроме дочери, в дом не пускал. Получается, все-таки дочка?

— Привет, — улыбнулся он в ответ. Надо же, а хорошенькая! А герцог страшный, как невесть что… в маму, что ли, пошла? — Я Мартен де… — он запнулся. Да-да, конечно, представься, Мартен де Крез, расскажи, чем рангорнские кронпринцы занимаются в свободное время — дочерей чужестранных герцогов воруют. — Разбойник.

— Разбойник?

— Нет, можно, конечно, представиться пареньком из соседней деревни, — вздохнул он, — но тогда что я забыл на этом чердаке?

— Логично, — девушка не спешила убегать. — И зачем же ты сюда пришел, разбойник? Что-то воровать?

— Кого-то, — поправил ее Мартен, решив, что раз умирать, так с музыкой, хоть барышню повеселит напоследок. — Тебя, очевидно.

Вообще, про халлайнийских девушек говорили, что они довольно пугливые, боятся мужского взгляда и должны падать в обморок при виде разбойников, принцев и просто симпатичных мужчин. Мартен подпадал под все три категории, но девица осталась стоять на ногах и даже не покраснела. Вместо этого она деловито его осмотрела и твердо произнесла:

— Отличная идея! Кхм… Ты ради выкупа или… личного пользования?

Мартен смерил девушку взглядом и подумал, что Корден, должно быть, обойдется.

— Ну, допустим, пока не определился.

— Прекрасно! — обрадовалась она, и в неверном сиянии свечи Мартен вдруг заметил, какая же его собеседница красотка. — Тебе ж не принципиально, если мы, кроме меня, еще кое-что украдем, правда? А я покажу тебе тайный ход, по которому меня удобнее будет унести! Мы оставляем герцогу какую-нибудь записку? Я в книгах читала, что похитители обычно так делают! Эй? Ты чего такой серьезный-то, а? Ты что, — в ее голосе зазвенело беспокойство, — передумал меня воровать?

Мартен оглянулся. Конечно, воровать "что-то еще" из дома герцога было не лучшим выходом из ситуации, но снаружи доносились крики, его коллеги-разбойники, очевидно, влипли в серьезные неприятности, и единственным вариантом не вляпаться в неприятности и не втащить в них при этом всю свою страну было не укрываться на чердаке под каким-нибудь пыльным покрывалом, а как можно незаметнее покинуть замок.

— Хорошо, — согласился он, напряженно вслушиваясь в доносившийся снаружи шум. — Что еще надо забрать? И где оно находится?

Девушка не ответила, только расстегнула несколько верхних пуговиц своего платья и продемонстрировала Мартену какой-то крохотный кулон. Тот выглядел совершенно безобидно, да и магией от него вроде не несло, и принц облегченно вздохнул. Тащить с собой кулон и девицу легче, чем девицу и половину ее гардероба.

— Я уже все сделала, — шепнула она. — И ты выбрал правильный чердак! А ты один?

Принц опять оглянулся, но никто, кроме него, в окно чердака запрыгнуть не успел. Зато сверху, кажется, бегали настоящие слоны, настолько тряслась крыша.

— Будем считать, — скривился Мартен, — что один.

— Но они ж твои друзья! — возмутилась девушка. — Ты бросишь друзей только ради того, чтобы сбежать отсюда?

Друзей бы Мартен не бросил, разумеется, а вот Кордена и компанию — с удовольствием. Он и связался-то с ними скорее от скуки, а не потому, что собирался всерьез заниматься разбоем, и уже десять раз вообще пожалел о том, что сунулся в эту банду. Не то чтобы Мартен очень сильно боялся тюрем Халлайи, сбежать можно откуда угодно, но поднимать политический скандал? К тому же, страна была специфическая, отношения с Рангорном — натянутые до ужаса, и ему не хотелось разрушать тот воцарившийся было хрупкий мир, который и так грозился вот-вот развалиться.