Лина Мур - Душа на продажу (Страницы проклятой судьбы) [СИ]

Я легла в постель, прислушиваясь к происходящему. Отец вернулся домой через час, и громкие голоса раздавались в холле, а затем стихли. Скорее всего, папа повёл лже-Яна в кабинет.

Я застонала, отец ведь знал, что у меня есть печать! Надо было его предупредить, но как? Если я спущусь и потребую разговор наедине с ним, то лже-Ян что-то заподозрит. Оставалось только надеяться, что мой родитель не будет трепать языком, чтобы выслужиться перед этим монархом.

Только около полуночи лже-Ян вернулся в свою спальню, и его не было слышно.

Он спит или строит планы по поиску моих сокровищ? Чёрт!

Я перевернулась набок и посмотрела в окно. Как же я хотела подойди к нему и увидеть знакомый замок и свет в нём. Услышать голос, зовущий меня.

Хватит, Лори, хватит. Его не вернуть, и надо выстроить новую стену перед этим лже-Яном. Отправить его восвояси ни с чем! — уверяла я себя, и закрыла глаза.

Проснувшись в семь по будильнику, я ощутила в теле ломку, но заставила себя встать. Всю ночь я то просыпалась, то засыпала, так и не отдохнув. А теперь новый день, который принесёт мне ещё больше обиды и боли от решения Яна.

Встав с постели, я отперла дверь и прошмыгнула в ванную, чтобы собраться в университет. В доме было тихо, очень тихо. Вернувшись к себе, я переоделась в джинсы и рубашку, надев балетки и накинув кардиган, подхватила сумку и спустилась вниз.

— Доброе утро, доченька, — поприветствовал меня папа, сидящий за столом с чашкой кофе, а перед ним горой возвышались оладьи.

— Привет, — удивлённо ответила я. — А это…, — я показала на завтрак.

— Это Ян приготовил полчаса назад перед пробежкой, а сейчас он переоденется и поедет с нами, — рассказал родитель, а мои глаза чуть не выпали из орбит.

Он что, тут поваром заделался? — возмутилась я, взяв воду и налив её в стакан.

— А зачем он поедет с нами? — спросила я.

— Как зачем? Он желает посмотреть доказательства вживую, — изумился моему вопросу папа.

— Ясно. Скажи, ты ему ничего не говорил про печать? — тихо спросила я, подойдя к отцу.

— Нет, но он спрашивал, — он посмотрел на меня, заподозрив в том, что я что-то от него скрываю.

— И не говори ему, хорошо? — попросила я.

— Почему? — настороженно спросил он.

— Я просто прошу тебя, — я допила бокал и поставила его в раковину.

— Доброе утро, Лорель. Вы, как я посмотрю, и не завтракаете. Питаетесь воздухом? — от такого приветствия в спину я вздрогнула, но, надев безразличие на лицо, повернулась.

— Доброе утро. Я завтракаю в университете с друзьями, — пожала я плечами. — Всё, я поехала.

Проскочив мимо лже-Яна, от которого пахло мылом и одеколоном, я вылетела из дома, подходя к своей машине.

— Что за ерунда? — воскликнула я, смотря на два сдутых колеса.

— Лорель, у вас проблемы? — папа и лже-Ян также вышли из дома.

— Да, кто-то проткнул мне шины! — возмутилась я и зло посмотрела в смеющиеся синие глаза. — И я даже знаю кто!

— Дочь, тебя может подбросить Ян, он как раз направляется в университет. А ты опоздаешь, пока будешь ждать автослужбу. Я мог бы и сам, но мне надо заехать в пару мест перед работой, — посоветовал мне родитель, не зная, кому он предлагает меня подвезти.

— Конечно, я подвезу Лорель. Не волнуйтесь, профессор Уолш, — улыбнулся ему лже-Ян, а мне захотелось его стукнуть.

Я была уверена, что это он сделал. Пока не понимала зачем! Но это сделал этот негодяй!

— Спасибо вам, тогда встретимся уже на месте, — папа помахал нам и скрылся в салоне своего джипа.

— Это вы, да? — я повернулась и яростно посмотрела на мужчину.

— Не понимаю о чём вы, — он широко улыбался, даже не скрывая того факта, что он доволен этой ситуацией.

— Вы прокололи мои шины! Зачем? — допытывалась я.

— У вас богатая фантазия, Лорель, — усмехнулся он. — Пойдёмте, моя машина уже ждёт.

С этими словами он лёгкой походкой, напевая себе что-то под нос, прошёл по дорожке и сел в открытую дверцу. Мне ничего не оставалось, как пойти следом.

Я опустилась в тёмный салон.

— Для начала я бы хотел извиниться за вчерашний вечер, — первым начал лже-Ян. — Я был усталым и злым, после комы голова к вечеру болит сильнее, а в полночь не могу уснуть без обезболивающего.

— Мне жаль, — отвернувшись, ответила я.

— Так вы принимаете мои извинения? — спросил он.

— Да, конечно, — пожала я плечами.

— Тогда забудем, и раз у вас нет того, что я ищу, то я надеюсь снять копии с дневника, чтобы эти доказательства предоставить перед народом, — произнёс мужчина.