Келли Мур - Невиданное

— Я не тащила его туда, — ответила я. — Мы собирались в аптеку. Он просто ускользнул от меня.

— «Просто ускользнул» говоришь? И твое собственное любопытство не имеет с этим ничего общего? — с улыбкой сказал он, но это задело меня, поскольку было правдой. Я не могла обманывать его — он знал меня слишком хорошо. Родителей, возможно, но Джексона — никогда.

— Это не Астория. — Он покачал головой. — Сэм мог серьезно пострадать. И ты тоже. Вам нужно было…

— Сэм в порядке, — коротко сказала я. Я скрестила руки и ноги. — Слушай, ты прав. Я должна была увести Сэма домой, как только поняла, что происходит, но… — было такое чувство, что я разговариваю с отцом. Мне не нравилось, когда он читал мне нотации и действовал так, как будто он был старше меня. Мы практически ровесники. — Сэм в порядке. Я тоже. У меня болело горло, но я в порядке.

— Я забыл. — Как волшебник, Джексон полез в карман и вытащил именно то, что мне было нужно — фиолетовый леденец, завернутый в фольгу. Я закатила глаза и слабо улыбнулась — он всегда так делал. Я взяла ее, развернула и забросила в рот.

— Я знаю, что тебе не нравится, когда кто-то пытается остановить тебя или отговорить тебя от задуманного, Сара, даже я. И, в общем, это хорошее качество. Люди должны бросать вызов авторитетам. Но подобное отношение здесь может привести к серьезным проблемам. Тебе нужно быть осторожной. Ты должна быть ответственной. Люди рассчитывают на тебя.

— Поняла, — ответила я. И тут я заметила, что кожа Джексона приобрела голубоватый оттенок. Он выглядел так, как будто наполовину сделан изо льда. — Где, черт возьми, твое пальто?

— Одна из дам промокла насквозь. Я подумал, что ей оно нужно больше, чем мне.

Я обошла скамейку по другую сторону от зеленой изгороди и вернулась с одеялом. Я развернула его и накинула на Джексона. — Я не могла поверить, что они используют пожарный шланг, — вспомнив, сказала я. — Как будто они какие-нибудь нацисты.

— Пожарный шланг — это обычное дело. Больно и унизительно. Мы этого ожидали.

— Мы? Кто?

— А, — сказал он, покачав головой. — Люди, которые там были. Которые решили проявить себя.

Это была еще одна вещь, которую он начал проворачивать с тех пор, как умерла бабушка — не отвечать на вопросы. Быть таинственным. Он не был таким раньше. Мне стало интересно, что это был за желтый платок, на демонстрации. Я решила, что это должно быть как-то связано с «мы». Но Джексон не захотел давать объяснения, я знала, что лучше не расспрашивать его.

— Слушай, — сказал он, — ты не могла бы оказать мне услугу и не упоминать при бабушке о том, что ты видела меня на демонстрации?

— Конечно, Джей, — сказала я. Я слегка разозлилась на него за то, что он просил меня сохранить секрет, частью которого я не была. Но, разумеется, я это сделаю. Я всегда хранила секреты Джексона, как он всегда хранил мои.

Я не слишком много помнила с тех времен, когда я была маленькой, но я помнила, как встретилась с Джексоном. Двенадцать лет назад он приехал в Дом Эмбер со своей бабушкой, Розой Валуа, домоправительницей моей бабушки. Он прятался за ее спиной, пока она представляла его нам — тихий мальчик, покрытый повязками. Его родители погибли во время аварии, в которой сгорела левая сторона его тела и после которой у него начались судороги. Но тогда я не знала всего этого. Я просто знала, что он был грустным. Так что маленькая я взяла его за руку так, как это сделал бы Сэмми, и мы пошли играть во двор.

С тех пор он был для меня кем-то вроде старшего брата, показывал мне на какие деревья удобнее забираться, куда ходить за крабами, водил меня по всем особенным местам, которые он находил в бабушкиных владениях. Проводить время с ним было одним из лучших занятий во время визитов к бабушке. До ее похорон.

Когда я, наконец, поняла, что Джексон не совсем старший брат.

То был странный день. Я бродила по залу после службы, с чувством, что мне не хватает воздуха, чтобы дышать. Как будто пространство между этим и другим мирами каким-то образом истончалось, а кислород исчезал. У меня также было стойкое чувство дежавю. И потом я натолкнулась на Джексона и…

Как будто впервые я увидела, что он не просто приятный парень старше меня, на которого я всегда могла положиться. Он был… почти мужчиной. Все эти длинные, острые углы его телосложения — долговязость, через которую проходят все парни его возраста, но для Джексона она оказалась еще хуже, потому что он вырос таким высоким — округлились и превратились в мускулы. Его лицо тоже изменилось; каким-то образом черты стали сильнее. Жестче. Он был… привлекательным. Красивым. И это слегка выбивало меня из колеи.