Екатерина Серебрякова: Когда ты ведьма (СИ)

-да ладно, нашла из-за чего расстраиваться, не впервой! – она сейчас издевается? Нас на ковер вызвали, а ей весело? Что-то тут не так…

-а перед нами не хочешь извиниться, нам тоже влетит из-за вспыльчивости некоторых! – Пашка встал впереди меня, преграждая дорогу. Я на него так никогда не смотрела. А он и вправду, ничего. За собой следит, спортом занимается, еще и в глазах «черти плющут»

-что!? Я!? Перед тобой!? Извиниться!? Да никогда! Он меня облил, перед всей Академией, я иду вся мокрая, еще и извиниться должна!? – злоба в моем организме была на уровне выше среднего, намного выше среднего…

Сероглазый уступил дорогу и сказал:

-Ладно, девчонки, простите, правда, виноваты. – ними сегодня что? Я была не просто в шоке, а в самой глубине шока! Чтобы Зубов извинился? Не то, чтобы он какой-то хам и грубиян, просто на девушек всегда скептически смотрит, на лекциях доказывает свою точку зрения… Хотя, это не грубость, а скорее моральные принципы… Ладно, потом разберемся.

Мы дошли до кабинета Аркадия Павловича, каждый, думая о своем. Я думала, что происходит с одногруппниками, Дашка, наверное, как различать артефакты, а парни? Понятия не имею что у них в голове. Кабинет располагался в западном крыле здания. Большая приемная с бежевыми диванами, уютный кабинет, полностью увешанный картинами, столик секретаря, выполненный из какого-то дорогого дерева. В общем, здесь пахло роскошью. Скромно и сдержано, но пахло.

К нам подошла милая девушка лет двадцати пяти, наверное, новая секретарша. Потому что старую ректор давно грозился уволить.

-Аркадий Павлович просит вас зайти. - девушка кивнула на дверь в кабинет

Как бы ни было страшно, хотя видимо переживала я одна, пришлось зайти. В кабинете царил легкий полумрак, который очень выгодно подчеркивал изобилий картин. Аркадий Павлович, как ни странно покинул свое любимое кресло и стоял у занавешенного окна.

-и так, товарищи студенты: Князева, Соболева, Зубов и Павлов, я давно думал о вашем отстранение от участия в «марафоне», похоже настал этот день. – у меня буквально потемнело в глазах… Если бы не Пашка, стоящий рядом, я бы точно упала в обморок. Он вовремя удержал меня за руку. И вот, когда ректор хотел вынести вердикт, мой «спаситель» подал голос:

-Аркадий Павлович, мы же все знаем, как для нас важно участие в «марафоне», может быть, вы сжалитесь, и примите какое-то альтернативное решение? Чуть-чуть ужать наши права, определить границы, ну, пожалуйста, не отстраняйте нас от игр, мы же этого так ждали! – вот это поворот, Пашка извиняется, ловит меня, когда я чуть не падаю в обморок, просит ректора, что происходит!? Ладно, сейчас главное игры.

-вы не представляете, какая гениальная идея родилась в моей голове! – как же мне не нравится эта интонация ректора…

-Аркадий Павлович, мы же все знаем, как для нас важно участие в «марафоне», может быть, вы сжалитесь, и примите какое-то альтернативное решение? Чуть-чуть ужать наши права, определить границы, ну, пожалуйста, не отстраняйте нас от игр, мы же этого так ждали! – вот это поворот, Пашка извиняется, ловит меня, когда я чуть не падаю в обморок, просит ректора, что происходит!? Ладно, сейчас главное игры.

-вы не представляете, какая гениальная идея родилась в моей голове! – как же мне не нравится эта интонация ректора…Долгая пауза, за это время диалог прокрутился у меня в голове ни одну сотню раз. Лишь бы не отстранение, пожалуйста. Молчание как мне показалось, затянулось, для меня время остановилось, в ушах как будто была вата, что со мной происходит? Почему я так переживаю из-за какого-то никчемного «марафона»? Это же просто игра, где есть победители, проигравшие, участники, зрители, какая разница кем быть? Кому я вру? Чистой воды самовнушение. Я хочу победить, не могу сказать, что для меня не существует второго места, оно существует, но не для меня. Все так запутано… ладно, нужно успокоиться и отпустить Пашкину руку, которую как оказалось я до сих пор держу с момента моего недообморока… я нехотя разжала кисть, а он как-то странно на меня посмотрел, даже улыбнулся немного. Так мило, даже самой улыбаться захотелось. Я покраснела. ААА!!! Черт, ужасная черта, краснею всегда, краснею везде. Это не скрылось от Пашкиных глаз. Ему понравилась моя реакция. Энергетический вампир какой-то!

-и так, - длительную паузу прервал громкий голос ректора, - что для вас сейчас самое главное? Участие в марафоне, так? Так. – у нашего ректора наблюдалась черта общения с самим собой. – что для меня сейчас самое главное? Помирить вас и прекратить розыгрыши в академии. И что мы сделаем? Правильно, убьем сразу двух зайцев, объединим вас в одну группу! Вот и славненько, а теперь кыш из кабинета, у меня много работы. – Аркадий Павлович буквально вытолкал нас за дверь, это было неожиданно, ну как неожиданно, я разрывалась между желанием стукнуть сковородкой по голове ректора, парней и себя. Надо же было так вляпаться, а главное с кем!? Нет, я просто ходячая катастрофа. Как ни странно, никто кроме меня не был удивлен такому повороту событий… и снова не выдержала я… Почему не могу хоть изредка держать язык за зубами?