Александра Гринберг: Обручённые Хаосом [калибрятина]

Не завидит. А даже если наши родители — да хоть сам Хаос, чтоб его к порядку! — решат, что нам с Хотой жизненно необходима трогательная встреча у камина, его мнение я всё равно вертела на известном органе.

— Разлом бы закрыть, — вздохнул Олли, покосившись на меня. — А то как бы чего не вышло…

— Дык это ж магов надо! — недовольно фыркнул гном, пригладив бороду. — Их у нас только по особым праздничкам выдают, поди дождись!

— Дождались уже, мастер, — машинально полезла в задний карман шортов и достала удостоверение. За два года официальной магической практики уже приучилась всюду таскать его с собой. — Я заклинатель завесы. Поэтому, если вы согласитесь проехать чуть дальше по восточному тракту, мы с Оливером устраним проблему.

Вопреки моим опасениям, гном не заартачился. Напротив, согласился тут же, охотно загрузил нас в салон и повёз куда было велено. Ну да оно и ясно: когда ещё сможешь прихвастнуть за кружкой медовухи, что тусовался с магами и видел их работу? Нас в Антеарре не так уж много, каждый наперечёт; а уж заклинатели завесы — на Севере нас зовут ткачами Изнанки — и вовсе рождаются едва ли не раз в сто лет.

Ну да, ну да, зря меня мама с папой ещё до рождения прозвали своей уникальной снежинкой. Как корабль назвали, так он и поплыл.

5

Разлом оказался уровня не 4А а вовсе даже 5С, многомерный, трёхплоскостной, с искривлением второй степени. Для всех прочих людей и нелюдей — лёгкая рябь в воздухе; для меня — огромная прореха в пространстве, похожая на хищный оскал мифического чудовища. И в глотке этого чудища мерцает… ничто. Вся материя на месте разлома бесследно испаряется. Я как-то видела двухсотлетний дуб, у которого в корнях открылось зияние: половины ствола будто не было, а крона висит целёхонькая. Как ожившие картины сюрреалистов. То ещё зрелище для некрепкого ума.

Но вот же дерьмище. Заплутавшие туристы в таких провалах исчезают только так, и попробуй их потом найди. Пришлось уточнить у нашего спутника — он представился Граклаком, — не пропадал ли кто-нибудь в Хварне за последние несколько дней. Граклак заверил, что не было такого, а если и было, то он о том не знает.

Помявшись немного, разлом я закрыла — уровень опасности 5С не располагает к долгим раздумьям и нравственным терзаниям. Даже обошлась без помощи Олли, хоть и потратила вчистую весь свой немалый резерв. Немедля захотелось скинуть остатки сил в превращение и задрать какую-нибудь живность. Волчий голод? Ха, волки, подержите-ка моё пиво. Прямо сейчас я готова сожрать все те сорок килограммов мяса, что гипотетически способен вместить желудок тигра.

— Не бережёшь ты себя, чернявенькая! — едва я плюхнулась на сиденье и устало положила голову Олли на плечо, Граклак немедля принялся ворчать. Гномы это дело любят едва ли не пуще наживы. — Что отец-то твой сказал бы?

— Что каждый уважающий себя альфа должен служить и защищать, а не только раздавать указания.

Да, так и сказал бы. А потом вынес бы мне мозги своей гиперзаботой — мол, работать надо проще и меньше, людишек много, а папина принцесса — штучный экземпляр.

О, Хаос, а я точно хочу возвращаться в Моэргрин?!

Нет, я обожаю своего отца, однако он бывает просто ужасно несносен! С мамой у нас всегда были чуть более прохладные отношения — она сама по себе очень сдержанная, скрытная, к тому же женщина-альфа, как и я сама. Прямой конкурент. А ещё я в детстве вечно обижалась на неё за излишнюю строгость. Но зато теперь у нас мир и согласие, а с папой мы подчас так ссоримся, что весь наш клан начинал искать пятый угол. И вины своей тут не вижу. Это он никак не желает понять, что я уже давно не ребёнок.

— И то верно, — покивал Граклак глубокомысленно. — У нас в шахтах тоже работёнка опасная, а кто-то её делать всё-т’ки должен. Но ты-то, пацан, чего не помог своей Джинни?

— От меня в таких делах толку немного, мастер Граклак, — ответил Олли, улыбнувшись чуть печально. И исподтишка кинул на меня озорной взгляд. — Видите ли, я некромант.

Бедный гном на радостях едва инфаркт не словил.

— Это что же… — сипло выдал он наконец. — А я тебя… вас… это самое… кралей столичной… хером по лбу… Во дурак-то, а? Ваш’ мил’сть, не со зла я! Был несдержан!..

— Ну, краля не краля, а всё-таки столичная, — пожал плечами Олли. — Каюсь, грешен. Теперь вот надеюсь найти дом в вашем гостеприимном краю… Если примут, конечно.

Граклак тут же передумал помирать и вскоре вернул себе нормальный цвет лица, с жаром уверяя, что в Грейморе всей этой фашистской пропаганды сроду не водилось, а Гектор Воскреситель, мол, мужик что надо был, и поделом от него выхватили все пресветлые мудозвоны.