— Зин, не дергай меня, дай поспать!
Пошла в сад, начала выпалывать ненужную траву, такая работа немного успокоила, присела на стульчик под окном и задумалась, очнулась от разговора:
— Стёп, а ты свистун-врун конкретный! — Лучик.
— Че-го? — замедленно проговорил кот.
— Того! Помнишь, когда мне было четыре годика, ты мне сказал — Луча, мы с тобой горы свернем, я всегда буду рядом, пока не женишься?
— Я такое говорил? Ох, Луча, устал я как, что-то ничего мне не мило, ничего не хочется!
Вздох сына:
— Старый ты стал и противный! Я же вижу, что ты себя жалеешь, а как же я?
— У тебя есть столько людей вокруг, все тебя любят.
— Ты совсем дебил, да? У мамы есть папа теперь, У Любавы — Дар, даже у Антипки есть Цвета, а у меня — ты, должно же быть у меня что-то совсем-совсем мое? Когда вырасту, может, будет жена избранная, а может, и нет, я всегда, если Артёмка хвастается, говорю — А у меня есть Степка, кот говорящий. Хорошо, мамочка не слышит, как я плохие слова начну говорить — свинья ты неблагодарная и шакал паршивый! Мамочка у нас деточек заимела опять, а ты её расстроил, она, вон, еле сдерживается, не плакать чтоб. А папа сказал, что ей сейчас никак нельзя гориться, на ребеночков повлияет.
— Чё? Серьёзно? Луча, ты не врёшь?
— Луча никогда не врёт, это ты врать любитель! — припечатал сын.
— Э-э-э, ты сказал — ребёночков? Чё, опять двойня?
— Пока неясно, или два, или три!
— Ай да папа у вас!! Силён мужик!
— Ты не проговорись мамочке, она ещё не знает, а мы хотели сказать, когда чётко высветятся ауры, пока общее пятно, мелькают то ли две, то ли три ауры. Через седьмицу должно устаканиться!
— Эх, и поболеть не дадут, голубушку мою как оставишь теперя? Вставай, поднимайся, рабочий народ! Луча, я сегодня покисну, а завтра, зуб даю, встану.
— Конкретно, который, выбью сразу.
Тяжкий вздох:
— Научил на свою голову, сокровище сокровищное, я тебя люблю.
— И не бросишь?
— Не!
— Завтра пойдем в Тилью, у статуи клятву дашь, а то опять обманешь.
— Что мне ваша Богинюшка сделает?
— А хоть бы и хвост твой ненаглядный облезет, и будешь как животное лев из вашего мира, голый хвост с кисточкой… — и оба захихикали.
Я перевела дух, хихикает, значит, на поправку пошёл. И тут же окатило жаром — два или три дитёнка? Вот почему Любава именами интересовалась? Как рожать-то, опять такая страсть будет? Ах, заговорщики-хитрованцы! Ладно, подыграем им — я ж ничего не знаю, вот оно магическое преимущество, в момент все увидели! А кота надо потихоньку от всех этих интриг-расследований уводить, энтузиаст хренов. Вот и надорвался морально.
Потихоньку отошла от окна, я ж ничего не слышала.
— Мамочка, Стёпке получше стало, он поесть просит, пойдем котика кормить? — мой зеленоглазый сын сумел вытащить кота из депресии, откуда у семилетнего ребёнка такие умения? Потом вздохнула про себя — сколько раз говорено, что дитё с очень большими способностями, наверняка и беременность первым увидел.
— Лученька, ты у нас такая умничка, мы тобой гордимся и очень любим!
— Я знаю. Мамочка, я вас тоже всех люблю, но Стёпка самый-пресамый, ты не обижаешься?
— Сыночек, я эту любовь с первых дней вашего рождения наблюдаю, нам бы его как-то от шпионской работы отвести?
Сынок подумал, покачал головой:
— Пока не надо, пусть работает, попозже, когда совсем вредным с тобой станет, сейчас он прокислый!
— Мальчик мой, самый славный! — я расцеловала его и пошли кормить кота.
— Что, вьюноша бледный со взором горящим, кушать захотели?
Кот махнул лапой:
— Я пока не в форме, издевайсси, дозволяю!
— Лученька, а где же Любава?
— В школе, я отпросился у Драгана, сказал, что кот заболел, он опечалися и отпустил, я пошёл назад, у нас там серьёзные парные бои сегодня.
Кот потихоньку ел, я сидела, подперев рукой щёку, и смотрела на него.
— Ну чё ты смотришь жалестно? Ну слабак я!
— Ни разу не слабак, просто взял на себя непосильную ношу, ты не вопи, а может тебе и впрямь бросить все эти шпионские дела? Суди, вон, игры потихоньку?
Кот помолчал:
— Раз пошла такая свадьба… знаешь, Зин, я как-то неожиданно сломался… молчи, слушай… Я же просто кот, никого не терял, никого не хоронил, это ты у меня железобетонная, смогла выдержать такую жуть. А я?…Сколько можно видеть тебя в беде? У меня в этот раз такая… ядрёная ненависть была, загрыз бы, Дим ведь на эту тварь полог поставил, у меня лапы вхолостую работали. А потом, как что-то внутри сломалось, и стало так по фонарю всё. Я и тебя где-то там, на задворках воспринимал. Вроде и слышу, а и фигли?.. А Луча… — он помолчал, а потом выдал, — а Луча твой, идеальный, меня дебилом и шакалом паршивым обзывает, и ваще всякие гадости говорит, врун я, свистун… мал ещё так со мной!!
Читать дальше