Кларисса Рис - Жена тьмы [СИ]

Я потерла щеки, пытаясь прогнать с лица мертвенную бледность. Знал ли Аинор, на что посылает меня? Неужто считал, что я и вправду справлюсь? Ну, тогда он явно переоценивал мои способности. Я обычная трусиха. Когда я все же вернулась в комнату, Дахар все еще был там. Сидел на подоконнике на моем месте, прижавшись лбом к стеклу. Если ему было плевать, как он утверждал, так почему же он не ушел? Почему не спит спокойно в своей комнате, а ждет меня здесь? Я так хотела это знать, но не решилась бы спросить. Это опасно, урок я усвоила с первого раза, и в повторении не нуждалась. Даже если от него сладко и горько одновременно.

— Они убьют ее? — тихо спросила я, проглатывая комок в горле.

— Наверное, — неопределенно пожал плечами Дахар.

— Я должна что-то предпринять, — всхлипнув, едва могла говорить. — Нельзя же так сидеть.

— Тебе стоит просто смириться, что не все в твоих силах, Айса. Ты можешь написать старикам в Совет, хотя в глубине души понимаешь, что это не поможет. Одна жизнь ради торжества добра — разве это большая цена? — хмыкнул Вейн. — А еще можешь спуститься в подвал и попытаться героически спасти несчастную, но тогда, милая моя жена, я умываю руки.

Мне было нечего на это ответить. В голове крутились какие-то возможные варианты, но все они были так глупы, так безрассудны и отчаянны, что не стояли даже внимания. Если я сейчас погибну, то даже не попрощаюсь толком ни с кем. В моей жизни больше ничего не будет! Я присела на краешек кровати и нажала на воспаленные веки пальцами. Заснуть бы сейчас и проснуться уже после всего этого кошмара.

Коронация. В этом году этот праздник имел особый смысл, будто некий рубеж, определяющий всю дальнейшую судьбу. И если еще совсем недавно я неистово ждала этого дня, считая, что он ознаменует мое возвращение в реальный мир, то сейчас скорое приближение роковой даты пугало сильнее, чем знакомство с матушкой. Мне больше не удавалось убедить себя, что приказ короля — это простая угроза и поводок, за который меня держат в стенах этого дома. Продиктованный его странным беспокойством о судьбе и благополучии страны и народа.

В этом бесспорно была цель, и цель, несомненно, важная! Но… Это «но» с каждым днем приобретало все более угрожающие размеры. Я чувствовала себя в последние дни так, будто только-только начала оправляться после тяжелой затяжной болезни. В голове все мешалось, путалось, и я иногда ощущала, что где-то, глубоко-глубоко в подсознании, прячется та ниточка, за которую стоит дергать, чтобы развязать клубок. Но зацепиться за нее не удавалось, сколько бы сил я ни прилагала. Как будто мне что-то сильно мешало. Или кто-то, чья-то воля такая же, как у моего мужа.

— Ложись, Айса, — прервал так и не оформившуюся до конца мысль Вейн, — хватит с тебя сегодня приключений. Я, пожалуй, пойду.

Вейн поднялся на ноги, еще мгновение вглядываясь в окно, словно мог увидеть что-то в кромешной темноте на улице. Хотя это же его дом. Ему не нужно видеть, чтобы знать здесь каждый уголок. Неосознанно он потер предплечье, в том месте, где под рубашкой скрывался артефакт. Знак, который объединял его с грозной королевой другой страны. С той, от упоминания которой весь мир начинает биться в агонии и страхе. И все же он был другой, не такой, как его мать. Быть может, только пока, ведь годы безнаказанности и безграничной власти, наверняка, наложили бы на него свою печать.

Я досадливо поморщилась: из-за него я не только упустила какое-то важное озарение, но и вернулась мысленно к недавним событиям. В горле опять возник комок, от которого нельзя было избавиться никакими силами. Вейн пошел к двери, и я резко, неожиданно осознала, что еще несколько секунд, и я останусь совершено одна. Одна с этой пустотой внутри, с горечью и страхом. Одна в эту холодную ночь. Одна, и никто не защитит мои от мыслей от страха о том, что я сознательно сдалась, от осознания, что я превратилась в эгоистку.

— Дахар! — позвала осторожно и почти неслышно, когда он уже взялся за дверную ручку. — Не уходи. Прошу, хотя бы сегодня останься со мной. Мне страшно, я боюсь одиночества. Я боюсь того, что тьма этого дома сожрет меня и не позволит выжить.

Вейн обернулся, и неяркий свет от окна тускло осветил его лицо. Сейчас он казался старше, а может, сегодня мы оба неожиданно стали старше. Медленно муж подошел к кровати, на которой я сидела, зажав ладони между коленей — такой испуганный, ребячливый жест.

— Я сегодня плохой собеседник, Айса, — произнес Дахар, видимо, он устал, быть может, сильнее, чем я могла себе вообразить, но все же не ушел молча.