Ольга Копылова - Волк, игрушка, кукловод и марсианский новый год [СИ]

— Тебе, наверное, трудно будет завтра мои вещи таскать. Контейнеры же тяжелые. Можем взять минимум, а за остальным потом приехать.

— Вот ещё, — фыркнул в ответ. — Да я здоров как марсианский «буйвол», — есть у нас такое гибридное животное, можно сказать неубиваемое — его шкуру ничем не прошибёшь. — А вот ты со мной пойдешь? Или с дядей не хочешь встречаться? Тогда я могу один вещи забрать.

— Нет, с тобой я не боюсь. Надеюсь, дома не очень тебя стесню.

— Совсем не стеснишь, я ведь на объект вернусь. Пользуйся всем что есть.

— А как часто ты будешь домой приезжать?

— От длительности вахты зависит, — успокоил я, понимая, что её беспокоит. — Бывает, что мы за неделю справляемся, бывает, что и в месяц уложиться не можем. Ты не волнуйся, я не буду тебя смущать длительными присутствиями и внезапными наездами.

— А я и не волнуюсь, — неожиданно вздохнула Марси. — То есть волнуюсь, только наоборот…

Э-э-э… Это как?

Наверное, смотрел я на неё в этот момент очень уж выразительно-непонимающе, потому что она призналась:

— Я буду скучать. Навещай меня почаще.

Чаще? Зачем? То есть, зачем, как раз понятно — сложно жить в одиночестве, если привык к иному. А вот почему почаще? Или…

Я вдруг с совсем иного ракурса посмотрел на свою партнёршу, которая отчего-то, как я ни старался, всё время оказывалась ко мне недопустимо близко. Получается, я отдаляюсь, а она… Она сближается?

Открытие неожиданное. И на удивление приятное. Мне ведь Марси нравится. Чудесная девушка в смысле своего характера. Её бы только подкормить немножко, чтоб не такой худенькой была, и влюбиться можно запросто.

— Или я могу приезжать, — пока я медленно доходил до истины, тихо предложила Марсилина. — Буду на твоей бригаде стажироваться, если позволишь и в деканат заявление напишешь. Ведь на вахтах рабочим нужно медицинское сопровождение? Они же болеют? Хоть иногда…

Последнее уже едва слышно прошептала, почти в отчаянии, потому что я молчал, окончательно ошалев. И лишь после этого спохватился:

— Болеют, — уверенно заявил. Наврал, конечно, ребята у меня как на подбор, их инфекцией с ног не свалишь. Но ведь всё когда-то случается, верно? Да и Марси мне хочется видеть радостной и воодушевлённой, а не расстроенной.

Какое-то время мы танцевали молча. Не потому, что говорить было не о чем, просто шумно стало — на площадке появились актёры. Живые и виртуальные, они заигрывали с гостями, изображая исторических персонажей, провоцируя себя поймать и одновременно уклоняясь от контакта. Отличить их друг от друга было невозможно, только вот голограммы, если кто-то ловкий всё же их касался, взрывались, осыпая незадачливых игроков цветными искрами, а настоящие люди показывали в награду короткую сценку-пожелание.

Если поначалу бурное действо происходило в стороне, то вскоре затопило и танцпол — возбуждённые восклицания даже звуки музыки перекрыли.

— Давай вниз спустимся. — Марси участвовать в развлечении не захотела. И вообще как-то погрустнела, словно устала. Или… Или что-то вспомнила?

— Что не так? Не любишь актёров? — может, и неделикатно, но я, помогая ей спуститься по ступенькам, этот вопрос решил прояснить сразу. Незачем мучиться недомолвками. В конце концов, как опекуну, мне положено всё знать о своей подопечной.

— Люблю, просто… Воспоминания не очень. — Марсилина, оказавшись внизу, остановилась. Подняла голову, присматриваясь к мельтешащим у перил фигурам, и призналась: — У меня ведь папа был актером, а мама его гримёром. Не работала, но сопровождала и помогала. Они постоянно гастролировали и часто попадали в зоны, где не слишком безопасно в биологическом смысле. В итоге заболели марсианской лихорадкой.

— Извини, — повинился я. — Мне бы, дурню, сразу твоё полное досье посмотреть, а я только основные данные глянул. Исправлюсь! — пообещал и вспомнил, что меня ещё тогда удивило, когда я извещение читал: — Кстати, отчество у тебя очень необычное.

— Папа гордился, что имя так удачно подходит к выбранной профессии. Ему даже сценический псевдоним дали — Король Лир. Был такой персонаж в древней литературе. Папа именно поэтому и фамилию мамину взял… Разумеется, маму он полюбил не за фамилию, а за нежность, заботу, отзывчивость. Они были очень счастливы.

— Ты тоже будешь счастливой, — совершенно серьёзно пообещал я.

— Я знаю, — не раздумывая согласилась Марсилина и неожиданно быстрым движением подалась ко мне, приподнимаясь на носочки. Коснулась губами губ и поспешила отстраниться, глядя испуганно и насторожённо, видимо опасаясь моей реакции. А я…