Екатерина Васина: Да, детка, это – реальность! [litres]

– Я обещаю, что мы сделаем все возможное для Лихачева, – ответил он.

Кирилл со злобой пнул тяжелую стальную дверь. Затем поднял голову к потолку и вытянул средний палец в неприличном жесте. Орать и грозить карами не стал. А смысл? Только лишний раз позабавить охрану?

Охотник вернулся к узкой скамье, привинченной к дальней стене камеры. Странное ощущение: он находился там, где часто его жертвы ждали казни. Год назад в этой камере он ликвидировал Элизу – прабабку Лизаветы.

Судьба – ироничная ты сука.

Самое забавное, что Кирилл решительно не помнил, как здесь очутился. Последнее его воспоминание: он звонит отцу. Дальше провал, а потом он очнулся здесь.

В Цитадели.

Кирилл взъерошил и без того лохматые волосы. Он не представлял, сколько прошло времени: мобильник исчез, в камере часов не было, выйти на связь ни с кем не получалось. Еда доставлялась автоматически, через нишу в стене. Все развлечение Охотника составляла прогулка вдоль стен камеры, лежание на скамейке или придумывание изощренных ругательств. А заодно попытки понять, что вообще происходит.

Ему не предъявляли обвинений, его не таскали на допросы и не пытались провести сканирование. В какой-то момент Кириллу показалось, что о нем решили на время забыть. Вопрос: надолго ли?

Он пару раз проваливался в беспокойный прерывистый сон, просыпался, чувствуя, как гулко стучит в груди сердце. Неприятное тревожное ожидание давило все сильнее.

И в тот момент, когда оно стало уже совсем невыносимым, дверь плавно отъехала в сторону.

– Какие люди, – протянул Кирилл, приподнимаясь на локте. – А че без охраны? Тут же типа преступник сидит.

– Прекрати, – поморщился Анатолий Карлович. – Я пришел поговорить. Можно?

– Все в вашей власти, великий инквизитор, – паясничал Кир, а потом жестко спросил: – Как я здесь оказался?

– Извини, пришлось пойти на крайние меры. Но я не хотел, чтобы моего сына обвинили в пособничестве преступнице.

– Александра не виновата, – произнес Кирилл, глядя на отца холодным взглядом. – Ее зомбировали, использовали слабые места. И подстрекала ее…

– Я в курсе, кто ее подстрекал. Это не меняет ничего. Александра сумела создать то, чего мы боимся. Она опасна.

– Ты идиот? Послушай меня. Дело не в Алексе. Все гораздо серьезнее.

– Кирилл! – прикрикнул отец. – Все! Ты нарушаешь правила Охотника. На первом месте – покой граждан всех рас. А никак не попытки оправдать какую-то вампиршу.

– Она моя жена, – тихо произнес Охотник, у которого по-дурацки защемило сердце.

– Фиктивная.

– Нет. Любимая. Тебе сложно это представить? А я лучше не буду больше Охотником. Но плясать под твою маразматическую дудку не собираюсь. Думаешь, не знаю, что тебе поперек горла моя женитьба? Что вы с мамой планировали мою свадьбу с Дарьяной? Только она потом поняла меня, а ты уперся. Как баран. Вот и продолжай упираться. Ты меня даже выслушать не хочешь.

– Я понял, – как-то грустно сказал Анатолий Карлович. – Я все понял. Ты хоть и вырос, но остался эгоистичным капризным мальчишкой, который слишком много возомнил о себе. Все, Кирилл, мне это надоело.

Кирилл никогда, даже в самых страшных мыслях, не нападал на отца. Это казалось таким же невозможным, как инопланетный корабль посреди города. Но сейчас, охваченный дурным предчувствием, Охотник бросился наружу, одновременно пытаясь парализовать Анатолия Карловича. Аккуратно, ненадолго, чтобы успеть уйти. С охраной-то он справится легко…

Голова вдруг взорвалась такой болью, что Кирилл на время ослеп. Дезориентированный, он упал на колени, завалился на бок.

– Тягаться со мной вздумал, мальчишка, – устало проговорил отец. А Охотник с ужасом понял, что его разум словно стиснули в стальном кулаке. Еще немного – и раздавят.

Весь его опыт Охотника оказался бесполезен перед силой и опытом Старшего мага. Но Кирилл все же попытался. Сравнить данный им обоим талант было сложнее. Стиснув зубы до брызнувшей из носа крови и лопнувших капилляров в глазах, он старался сражаться.

Их драка не была зрелищной. Просто два мага, стоявших напротив друг друга. Один – молодой и самонадеянный, но весьма талантливый и умелый, с льющейся из носа кровью. Второй – грузный пожилой мужчина в льняном светлом костюме, внешне спокойный. Они оба старались не причинить друг другу непоправимого вреда.

Разум Кирилла бился в клетке, пытаясь найти лазейку и ударить, зацепившись за обратную ментальную связь. И в какой-то момент – Кирилл готов был поклясться – в глазах отца мелькнул испуг. Он пошатнулся и что-то для себя решил. Кирилл почувствовал, как ментальная хватка ослабла. Кирилл перегруппировался, закрыл надежным щитом разум, нервную систему. Удар пришелся туда, куда он не ожидал. Резкая боль пронзила сердце. Пошатнувшись, Охотник последним усилием попытался перехватить контроль, но не сумел. Лишь попытался вдохнуть исчезнувший вдруг воздух и упал.