Ольга Коротаева - На отбор вызывали?

– Поэтому ты отправляешься со мной, – прервал наш разговор Виварн, стоило слуге с поклоном вручить ему ответ сейма.

– Уже казнь начинается? – испуганно воскликнула Омира.

– Мы ведь не можем бросить Драгена в беде? – подмигнул мне мужчина и протянул руку.

Эмпир застонал и открыл глаза. Увидев меня с занесенным над ним мечом, он весь сжался.

– Драген, не надо!

– Руби, я сказал! – терял терпение лжепринц. – Ты сильнейший маг короля, Драген, потому тебе придется покориться мне.

Я скрипел зубами, борясь с самим собой, но рука все же опускалась. Вдруг послышался дрожащий голосок. Девичье пение в этот момент было настолько же уместным, как и робкий нежный цветок, который расцвел на мертвой, орошенной кровавым дождем, скале. Но хуже всего то, что я узнал ее. Сиену Светлану, чей дивный голос, становясь сильнее и глубже, разливался в тронной зале.

Сопротивляться магии артефакта стало легче. Через пару мгновений я понял, что в состоянии даже поднять руку и выпрямиться.

– Тварь! – зашипел самозванец и направил в сторону иномирянки розовый кристалл. – Заткнись!

Я обернулся и от вида девушки в скромном платье провинциальной служанки замер, пораженный в самое сердце. Сиена сияла! Окутанная разноцветными нитями невероятной магии, она практически плыла, не касаясь туфельками пола. А ее пение оголяло душу. Все, к кому приближалась девушка, склонялись перед ней, выказывая уважение силе истинной красоты и совершенства.

Магия Светланы оказалась сродни действию артефакта, с той лишь разницей, что была живой, дышащей, окутывающей пространство светом и теплом.

– Замолчи! – сорвался на крик лжепринц, прижимая к ушам руки, в одной из которых был камень. – Не хочу этого слышать!

Светлана запела громче. Тогда брат принца поднялся с трона и, обхватив артефакт ладонями, с рычанием влил в него всю свою магию. Камень сверкнул так, что на миг ослепил.

– Заглохни! – заорал лжепринц, и Света поперхнулась.

Она покачнулась. Я дернулся к ней, однако о девушке позаботился мужчина, что не отставал от иномирянки ни на шаг. Я узнал Виварна, отца Омиры. Этот сейлор держался со всеми холодно и отстраненно, поэтому я не причислял его ни к числу друзей, ни к врагам. Оказалось, и я мог ошибаться – именно этот маг пришел на помощь!

Он протянул сиене пузырек, и Светлана, глотнув из него, прокашлялась.

– На колени! – крикнул лжепринц, но магия артефакта из-за сильного выброса на одну сиену лишь слабо замерцала.

Я отбросил меч и протянул руку Эмпиру:

– Поднимайтесь, ваше вы… Ваше величество!

Он схватился за мою ладонь и рывком встал на ноги.

– Все верные мне, сыну Тамраса и законному наследнику Джасара, сейлоры, слушайте приказ! Схватить самозванца!

– Защищайте меня! – оскалился лжепринц, и слабые, подверженные силе артефакта, люди, заслонили его своими телами, ощетинившись мечами.

Светлана снова запела. Я побежал за ней, собираясь остановить девушку, которая шла прямо на выставленное в ее сторону оружие, но застыл, пораженный. Сторонники брата Эмпира один за другим начали ронять мечи и опускаться перед девушкой на колени. У меня самого закружилась голова от невероятной, пронизывающей пространство магии.

Последним склонился перед иномирянкой лжепринц. Камень покатился по полу и, утратив свечение, застыл у моих ног мертвым кристаллом.

– Поднимись, – услышал я тихий, но уверенный голос сиены. Когда брат Эмпира встал и посмотрел на Светлану стеклянными глазами, она приказала: – Повинись перед всеми в своем преступлении! Расскажи, кто ты и что пытался сделать, как погиб король и что Драген в этом не виноват. Немедленно!

– Сиена, – преодолевая неожиданную, но приятную слабость, навеянную ее магией, позвал я. – Признание, сделанное под воздействием магии, не имеет силы и не будет принято во внимание на собрании сейма.

– Пусть народ узнает, – упрямо заявила девушка и, робко улыбнувшись, тише произнесла: – Ты… в порядке? Как себя чувствуешь?

– Чувствую? – Голова кружилась, тело немного ломило от воздействия сперва артефакта, а затем невероятного голоса Светланы, в ушах же стоял тихий звон, будто воздействие магии иномирянки действовало сейчас и на меня. Но сердце… Оно единственное не поддалось магии и сейчас разрывалось от противоречивых желаний. – Чувствую… что люблю тебя.

– Любишь? – вздрогнула она и, распахнув шире глаза, встревоженно скосила взгляд на стоявшего рядом лжепринца. – Ты же сказал, что тебе не интересны мои чувства. Как так?