Нидейла Нэльте: Мой невозможный жених

Кроме этого, мы с ним не пересекались. Даже ел он со своими подчинёнными.

Когда у него сегодня начнётся вечер я понятия не имела, поэтому сразу после обеда привела себя в порядок. Надела длинное синее платье с открытой спиной. Не такое вызывающее, как в прошлый раз, когда мы летели на приём. Но безупречно подходящее для какого-нибудь интимного ужина при свечах. Даже в глубине души пожалела об украшениях, погребённых где-то посреди Дагвийских пустошей в чреве крейсера.

Дирайм появился, когда уже начало смеркаться. Поцеловал в нос недовольную Шиззи, безапелляционно заявив, что не может взять её с собой. На обиженное «ррр» пообещал возвращаться к пробежкам, если медик возражать не будет.

Окинул взглядом моё платье, но ничего не сказал.

Сам он оделся свободно. Без всяких там форм и пиджаков – лёгкая рубаха золотистого отлива, под огненные глаза. И тёмно-синие узкие брюки из чего-то похожего на замшу.

В поджидающий нас небольшой катер я садилась заинтригованная до самых хёргов.

Честно старалась не расспрашивать, даже когда мы выехали за пределы Зил-алила. Спустя ещё час начала кидать на спутника недоумённые взгляды. Но Форт не сдавался, вёл катер с непроницаемым видом. Между прочим, самолично – ни водители, ни охрана с нами не летели.

Когда впереди в сумерках показался Утёс Отверженных, я решила, что выбрала неверную форму одежды. В этих местах, ещё и ночью, предпочла бы комбез и оружие.

Мы пролетели скалу и направились прямиком к туману.

Откуда-то появился дар'морн – крылья сияли голубоватым, сам он казался меньше нашего. Поравнялся с катером, Дирайм что-то прокричал. Я не знала этого слова, но его суть пробрала до мурашек. Происходило нечто важное, глубокое, чего я пока не понимала, но уже сделалась частью.

Незнакомый дракон, которого я про себя окрестила патрульным, отстал. А мы приблизились к туману, сбавив скорость.

Осторожно, как и в прошлый раз, только теперь на катере, сунули в него нос. Не получили сопротивления и мягко просочились сквозь возведённую драгами преграду.

Дирайм летел над землёй, остановился примерно там же, где в прошлый раз мы оставили свёрток и надели комбезы. Фиолетовый куст по-прежнему умопомрачительно пах.

Глядя на неровную утоптанную тропку, я пожалела о шпильках.

Раймадар выскочил из катера и подал мне руку. Я вдруг почувствовала, что он волнуется. Непроницаемое лицо, привычная едва циничная улыбка – я давно его таким не видела, но ещё прекрасно помнила. Однако сейчас под этой маской моя открытая сила ощущала совершенно невероятный накал эмоций. И не до конца понимала, с чем он связан.

В полной тишине мы прошли по «улице». Райм после Круга сказал, что в этих домах не живут – они являются домами каждого из кланов, но функцию я так и не поняла. Принимать какие-нибудь решения, наверное. А жили драги в тех разбросанных особняках, что виднелись меж деревьями с высоты.

Сейчас здесь было темно и пусто. В полной тишине и одиночестве мы приближались к Кругу. Райм решительно вёл, держа за руку, и я старалась не споткнуться и не подвернуть шпильку. По-прежнему не понимала, что происходит, но волнение охватило и меня. Вместе с каким-то предчувствием, сладким предвкушением…

Раймадар ввёл меня в центр Круга. Развернулся лицом к лицу, отступил на шаг. Поймал мой взгляд – в его зрачках снова полыхало золотое пламя дар'морна, который тоже заинтересованно приподнял голову.

– Я никому ещё не пел эту песнь, – шепнул.

И я утонула в его глазах, в звуках, слетавших с языка. Сначала медленные, тихие, напевные, они постепенно набирали силу, оборачивались в незнакомые слова, которых я не понимала, но чувствовала и принимала всей душой.

Он пел. Пел для меня. Единственную песнь, которую никогда никому не пел. Его голос обволакивал переливами, в них соединилась сила, нежность, страсть, желание защитить и такое бесконечное количество оттенков, что я даже не смогла бы назвать их.

Словно зачарованная я смотрела, впитывая его волнение, бархат тёплой ночи и запредельную мелодию.

И даже не сразу услышала, что в неё вплёлся звук ксатара. Сначала тихий, еле уловимый, после всё громче и громче. Второй. Третий.

Раздался ещё один голос. Он вёл другую мелодию, без слов, которая была скорее аккомпанементом, оттеняла песнь моего мужчины.

Ещё. И ещё. Целый хор влился в наш уединённый Круг, из темноты проступали фигуры драгов. Они не заходили за ограждение, собираясь вокруг. Некоторые держали в руках ксатары, другие – какие-то горящие лучины, или свечи. Мужские, женские голоса… они принимали нас, наш союз, словно выражали удовольствие, что мы заключали его так. Здесь. Сейчас.