Елизавета Соболянская - Диссертация по некромагии

На первом курсе магомедицинского колледжа отсев производили быстро: сначала анатомические атласы, с подробной прорисовкой внутренностей и мышц. Затем — проверка на брезгливость: пробы телесных жидкостей, уборка в клизменной, и «на закуску» — визит в морг. В процессе этих испытаний, треть курса быстро перевелась на травничество и аптекарское дело.

Да только слабеньких магичек, желающих перетирать травки и корешки в королевстве пруд пруди. Настоящего дохода это дело не приносит, если у аптекарши нет дара усиливать лекарства собственной силой, или плохо развиты интуиция, точность и глазомер, необходимые зельеварам, будет она сидеть на выдаче лекарств по рецептам, разбирать торопливый почерк магомедиков, да зевать, пока не наступят холода.

Вот Софа никогда не будет работать в аптеке. Зельевар такой силы и способностей будет варить свои зелья в лаборатории, в промышленном масштабе и продавать на вес золота. Потому что даже банальная настойка валерианы в ее руках превратится из слабенького успокоительного накопительного действия в мягкое снотворное отсроченного действия. Так что по отсеявшимся будущим магомедсестрицам и магофельдшерам никто не плакал — королевская система аптек и богаделен всегда нуждалась в пополнении персонала.

Сама Инталия не была особо брезгливой, да и трупов не боялась, насмотревшись в Пограничье всякого. Зато страшно не терпела паразитов. Паразитологию сдавала, сцепив зубы, чтобы не вывалить на стол преподавателя не то что завтрак — вчерашний ужин. Зато знала материал великолепно — скромная преподавательница была в восторге от ее ответов и даже убеждала девушку пойти на паразитолога, чтобы не терять такие великолепные знания впустую. Инта и не теряла — пользовалась своими знаниями, чтобы никогда существ из учебника не видеть в реальности.

В столовой соседку заметила Софа и сразу утянула за столик в углу:

— Почему похоронный вид? — спросила она, размазывая по тарелке рагу из залежавшихся в погребе овощей, дополненное редкими волокнами мяса.

Расстроенная медичка, вывалила на подругу все, что внезапно открылось ей, а также кучу собственных страхов и переживаний. Не каждый день встречаешь человека из прошлого, а потом на эмоциях наговариваешь ему всяких глупостей.

— Думаешь, напугала, да еще унизила, так, что он больше не появится? — переспросила подруга, забыв про неаппетитное кушанье.

— Ты же помнишь того лесовика, которого нам нужно было обмерить для зачета по анатомии? — вздохнула девушка, вспоминая их совместную практику. — Что он сделал, когда я сказала ему, что его интимный размер «средний, ближе к малому»?

Софа прыснула. Да, было у них такое приключение. Препод по анатомии был затейник — велел к зачету найти и полностью обмерить десяток представителей противоположного пола одного возраста, занести данные в таблицу и на основании полученной информации сделать сравнительный анализ с учетом болезней, места рождения, взросления, питания и физических нагрузок. Потом, конечно, студенты поняли, для чего составляются такие таблицы, но тогда это было непростым делом для пары замороченных студенток — выловить десяток парней определенного возраста, уговорить на обследование, а потом измерить от пальцев ног, до макушки, да еще записать и все это быстро и точно.

Тот несчастный маг, услышав определение своего «размера», взревел бизоном и гонял Инту и Софу по всему этажу, пока его не отловили другие студенты. С той поры девушки ввели новую градацию размеров: «большой», «очень большой» и «гигантский».

— Мужчины пренебрежения к своей «гордости» не прощают, это верно, — подтвердила зельеварщица и, плюнув на экономию, оплатила в буфете пару пирожных, пояснив: — тебе надо стресс заесть, а мне новости.

Травяной чай и пирожные, подняли девушкам настроение. Инта чуть повеселела и решила, что все равно не откажется от совместной работы. Будет уговаривать, упрашивать, извинится в конце концов, но продолжит работать некропротезами испытывая заодно собственные средства! Тут Софа хитро прищурилась и спросила:

— А какой он? Арикшавер? Сильно изменился?

— Да я не знаю, — пожала плечами медичка, — он же в мантии своей, и лицо тьмой закрыто. Выше стал это точно, а больше и не видно ничего.

Девушка не заметила, что в ее голосе сквозит сожаление, а вот внимательная подруга этот момент отметила.

— Почему, интересно, он прячется? Таинственности нагоняет? — предположила Софа, поглядывая на соблазнительно выставленные на стойку тарелочки с пирожными в бумажных кружевных салфетках.