Елизавета Соболянская: Огонь Саламандры

Увидев внучку, госпожа Киатара вздрогнула, провела рукой по безупречному лбу, едва украшенному тонкими ниточками морщинок, и велела няне вместе с малышкой переехать в загородный дом.

- Там ребенку будет лучше, и Диатара успокоится.

Няня молча поклонилась.

Малышку назвали Амираной. Госпожа Диатара скоро совершенно забыла о дочери, предаваясь всем доступным супруге офицера и светской даме развлечениям. А госпожа Киатара, напротив, стала чаще бывать в поместье. Девочка очень радовалась приезду бабушки и могла часами сидеть с ней у огня, беседуя, вышивая или играя в настольные игры.

Прошло двадцать лет.

Однажды ярким осенним днем полыхнула роща, примыкающая к поместью Ассуаров. Когда испуганные слуги залили водой круг из пылающих деревьев, оказалось, что внутри него лежат госпожа Киатара и юная Амирана. Женщинам помогли подняться и слуги проводили их в дом. Вызов врача не понадобился, и скоро о происшествии перестали говорить. Вот только Амирана, ставшая к этому времени взрослой девушкой, не могла этого забыть.

Дочь и внучка влиятельных людей, она выросла в отдалении от семьи. Только няня и бабушка холили и лелеяли ее. Родителей девушка видела редко, в основном на светских приемах. Через десять лет после рождения Амираны госпожа Диатара вернулась в дом мужа у них родился желанный и любимый сын. О рыжей дочери супруги старались не вспоминать.

В день двадцатилетия бабушка привела внучку в рощу и рассказала, почему мать и отец не любят ее:

- Ты похожа на мужчину, которого я когда-то полюбила, - грустно говорила хрупкая седовласая дама, опираясь на вычурную трость, - он был полон жизни, огня, страсти! С ним я чувствовала себя живой. Когда он ушел, у меня осталась твоя мать.

Глаза девушки удивленно расширились, она и не подозревала, что у семьи есть такие тайны!

- Да, - бабуля светло улыбнулась, - я очень боялась, что Диатара будет рыжей и высокой, как Жар, но ее трудности достались тебе, Искорка.

У Амираны перехватило дыхание – в детстве бабушка часто называла ее так, а потом, когда девочку отправили в закрытую школу для юных леди, это прозвище забылось.

- Но бабушка! – на глаза девушки сами собой наворачивались слезы. - Почему ты рассказала мне это только сейчас?

- Прости, девочка, - в голосе дамы слышалось искреннее сожаление, - я поклялась Жару, что расскажу об этом рыжему потомку не раньше, чем ему исполнится двадцать лет.

- Но почему? Почему? – Амиране не хватало воздуха, кончики распущенных по плечам волос затрещали от разрядов электричества.

- Потому что Жар был единственным в мире мужчиной-саламандрой, - горько улыбнувшись ответила госпожа Киатара.

- Что? Мужчина-саламандр? Или саламандра? Но их же не бывает!

- Не бывает, но отцом Жара стал огненный дракон, поэтому он родился мальчиком и до двадцати лет не подозревал о своем даре.

Госпожа Киатара прошлась по тропинке и продолжила:

- Искорка, я не знаю, как это получилось, но ты саламандра. Здоровая саламандра. Болезнь которая сгубила твоих предков передавалась по материнской линии. В двадцать лет у тебя должен проснуться дар...

Амирана получила отличное образование, она много знала об окружающем ее мире и…как оказалось, ничего не знала о себе! Взмахнув руками, девушка собиралась лишь высказать свое раздражение, но с ладоней сорвались пучки искр, а потом целые языки огня. Сухие листья под ногами бабушки и внучки затлели, а следом занялись низкие кустарники и деревья. Любой жест вызывал новую вспышку.

Стоя в кольце огня, Амирана горько плакала и кричала:

- Почему? Ба-буш-ка! По-че-му-у я?!

А пламя все разгоралось, стремясь пожрать то, что ему так щедро предлагали. Испуганная госпожа Киатара тщилась успокоить внучку, но каждое ее слово буквально подливало масла в огонь. Вся боль накопленная нелюбимой родителями девочкой выплескивалась яростными вспышками. Бешеное гудение пламени унимало ее сердечную боль, и она позволяла ему разгуляться.

Удивительно, но жаркое пламя не касалось ни бабушки, ни внучки, даже удушливый дым относило ветром. Женщины не горели, но и разговаривать не могли – истерика юной госпожи только усиливалась. Неизвестно, чем бы закончилась инициация саламандры, но, к счастью, в поместье было много народа. Садовники вовремя заметили пожар и сумели погасить пламя.

Когда огненное кольцо разомкнулось, открывая уцелевших женщин, по толпе зевак пронесся вздох удивления. Не разговаривая ни с кем, Амирана, пошатываясь, ушла в свою комнату, оставив госпожу Киатару объяснять сбежавшимся людям все случившееся. Старая госпожа коротко велела навести порядок и проводить ее в комнаты. Служащие почтительно повиновались – расспрашивать властную хозяйку никто не посмел.