Галина Долгова - Во имя будущего

— Ясно, — медленно протянула, — они попытаются помешать?

— Это не должно тебя волновать. Тебе ничего не угрожает, — еще один ответ не ответ. Вот только спокойнее мне не стало.

— Значит, все будет здесь и сегодня… А я могу заранее посмотреть место?

— Не стоит, — мягкая извиняющаяся улыбка, но я ей уже не верю. — Прости, любимая, но слишком многое поставлено на карту. Неизвестно, как поведет себя портал, если ты окажешься рядом не в пик Восхождения.

— Ладно, но хоть просто погулять я могу или я здесь пленница?

— Откуда такие мысли? Конечно, ты не пленница, Тай! Ты — моя любимая женщина, — и он, улыбаясь, взял мои ладони в свои и поцеловал каждую, — но, увы, ты одновременно наше самое слабое звено. А если кто-то попытается тебя похитить? Или напасть?

— То есть твой ответ «нет», — мрачно уточнила.

— Мой ответ «да», но только со мной!

Что я могу сказать, прогулка действительно состоялась. Взяв меня под руку, Вэенарт честно показал все, что мне было дозволено увидеть. Большой зал собраний, где сейчас не было ни одной живой души, пустые купальни, кухню с единственной живой душой — полуорчанкой, меланхолично драившей котел, молчаливой и мрачно на нас покосившейся, несколько коридоров, где единственным звуком было эхо наших же шагов.

— А где все? — не выдержала я.

— Отдыхают. Мы все готовимся к самому важному шагу в нашей жизни. Сейчас здесь только мы и несколько стражей.

— Давай выйдем на воздух, — попросила. Тишина и темнота пещер уже порядком давили на психику, да и я хотела собственными глазами увидеть Алтар. Удостовериться, что я именно там, а может, и наметить путь к отступлению. В общем, сама не знаю зачем, но меня буквально тянуло наружу.

Холодный ветер швырнул в лицо сноп ледяных игл, заставив зажмуриться и отвернуться, а солнечный луч успел за мгновение больно резануть по глазам. Жизнь. Там, в подземелье, как-то быстро начинаешь о ней забывать. О том, что есть ярко-голубое небо, о снежных пиках гор, о проплывающих под ногами облаках, о живительном и губительном солнце, о запахе свежести и пронизывающем холоде.

Я стояла на небольшой площадке на вершине гор мира Алтар и чувствовала, как оживаю. Губкой впитывала в себя красоту, величие и хрупкость природы и как никогда ощущала себя ответственной за этот мир. Нет, я не позволю Вэену его уничтожить, чего бы это ни стоило.

Не выдержав, слегка покосилась на замершего рядом мужчину. В отличие от меня, он не любовался красотами, не впитывал в себя то, что дарила природа. Ольдейхар был хмур, задумчив и холоден, как ледник над нашими головами. Не знаю, любил ли он меня хоть немного или тот мир, ради которого так старается, но одно я видела ясно — Вэенарт был влюблен, даже одержим своей идеей. И он так же, как и я, сделает все, ради ее достижения. Мы стояли на перекрестке, но следующий шаг нам суждено было сделать в разные стороны, и это станет началом конца.

Тихонько вздохнув, отвела глаза, чтобы тут же замереть с открытым ртом. Боги! Что это?.. Вокруг меня прямо на снегу и ледяных прогалинах стояли, сидели и лежали мужчины и женщины, одетые в легкие одежды, они не чувствовали холода. Их лица замерли в бесстрастных масках, светящиеся ярко-голубым светом глаза слепо смотрели в небо, а по коже — проклятье! — бледно-голубой коже змейками бежали серебристые рисунки… Вот только не рисунки это были. Сейчас, войдя в силу, я четко знала, что это. Магия!

Ольдейхары пили магию этого мира, и он, Алтар, шептал, что ему больно. Пока не сильно, пока без последствий, но его пили. Как комары, налетевшие роем, жалили нежную кожу, вызывая зуд и раздражение. Сейчас их мало, и мир восстановится, но что будет, если седьмой мир распахнет свои объятья?

Что чувствует человек перед казнью? Страх? Однозначно. Сожаление? Скорее всего. Надежду? Вероятно. Но наверное, даже сам приговоренный не сможет четко и полно рассказать, какие чувства его терзают. Вот и я не могла. Меня трясло от страха и волнения, от ожидания неминуемой катастрофы, от накатывающего волнами ужаса и ощущения собственного бессилия, страха совершить ошибку… В какой-то момент пришла трусливая мысль, что самым правильным будет покончить с собой. И может быть, я бы на нее решилась, если бы не два «но».

Первое — это четкое осознание, что моя смерть совершенно не означает завершение всего этого кошмара. Кто знает, что придумает Вэен и нет ли у него запасных потомков хранителей. А второе — это полное отсутствие возможности что-то с собой сделать. Я постоянно находилась под присмотром, пусть порой и негласным.