Лина Алфеева: Жена поневоле, или Все хотят Люси [publisher: ИДДК]

– Ты переоцениваешь возможности этого смертного, иномирянка. А впрочем… Да, это будет забавно. – Дверь зала, в котором мы находились, сотряс мощный удар, но Хаос не обратил на него внимания. Он медленно свел руки, а потом резко выбросил вперед, и в меня ударил столб яркого света. – Мой прощальный подарок, жрица.

Двери храма рухнули. И прежде чем умерла, я увидела стоящих в них старших богов Эвина.

Возвращаться к жизни было неприятно, сознание упрямо стремилось в темноту, где было тихо, спокойно и никто не вещал о незавершенных делах. Сурово так вещал, прямо-таки отчитывал. Короче, уговаривали паршиво, вот я и стремилась туда, где меня не стали бы ругать или предъявлять претензии.

Мысли путались, я пыталась сосредоточиться хотя бы на одной, но темнота была такой притягательной и безмолвной, она ничего не требовала, лишь обещала покой.

Забыть обо всем, раствориться во мраке, стать его частичкой, стать по-настоящему свободной…

Мгновение, когда все изменилось, я уловила очень четко. Внезапно кокон света, в котором я находилась, стал теплым и уютным, в нем запахло лавандой и еще чем-то таким знакомым.

Темнота по-прежнему манила, теперь я словно стояла на пороге другой комнаты, а позади все было залито ярчайшим электрическим светом, однако ни его источника, ни самих стен я не видела.

– Леди Талион, нечестно сбегать от того, кто обещал вам три желания. – И уже громче: – Бонусы! Плюшки! Сможете получить все, что захотите!

Вау! Прямо все и сразу?!

Сознание, которое дремало, встрепенулось, и сразу комната с таким притягательным мраком отдалилась.

– Артас, это самое странное обращение к находящемуся на пороге второго рождения, что я слышала. – Этот голос принадлежал женщине и был очень приятным.

– Обычно женщины хотят слышать о любви, – подхватила вторая женщина и тут же едко добавила: – Такие дуры.

– Хелли, уверена, ты ещё найдешь свое счастье…

– Фортуна, Хелия, либо вы заткнетесь, либо я вышвырну вас из своего чертога.

– Леди Талион, обратите внимание, здесь обижают женщин, – объявил голос, который мне понравился с первого звучания.

Я сделала крошечный шаг назад от темного провала, и следом накатили совсем иные ощущения. Думать было по-прежнему сложно, но к этим неприятным ощущениям добавились и иные.

Руки, ноги, тело. У меня снова было тело! И оно адски болело!

Кажется, я шевельнулась, и уютный кокон света лопнул. Стало так холодно, жестко и… пыльно.

– Древние боги, кто это?! – удивленный голос принадлежал той, кого уже называли Хелией.

– Где?.. – прохрипела я.

– Здесь. Вы здесь. Не открывайте глаза. Не бойтесь. Сейчас я вас укрою.

Артас… Он заговорил, и на мое тело опустилась мягкая ткань, а потом меня подхватили на руки. Тут я увидела высокого юношу со странным хмурым взглядом и двух женщин: брюнетку и блондинку. Светловолосая ободряюще улыбалась, а вот брюнетку я явно не радовала.

– Он мог придать ей любую форму. Он это нарочно… – прошипела Хелия.

– Конечно, Хаос только и думал, как бы тебе досадить, – уела ее Фортуна.

– Артас, ты не можешь забрать ее прямо сейчас! Сначала ее нужно изучить, – юноша буквально пожирал меня взглядом.

И интерес этот пугал, поэтому я не придумала ничего лучше, как зарыться поглубже в одеяло.

– Артас, ты не исполнил условия пробуждения души. – Улыбку брюнетки тоже нельзя было назвать приятной. – Ты пообещал леди Талион три желания. Она должна их озвучить до того, как спустится к смертным.

Меня крепко прижали к груди. Это неосознанное движение породило внутри волну тревоги. Держащий меня на руках мужчина чего-то боялся.

– Хатон, это нечестно! Как она сможет что-то пожелать, если сама себя толком не помнит?!

Возмущение Фортуны было искренним, чувствовалось, что блондинка на моей стороне.

– Отчего же… – медленно и с явным удовольствием произнес тот, кого назвали Хатоном. – Самые сильные желания все ещё при ней.

Желания? Мои? Но кто я?

– Но я не знаю. Не понимаю.

– Артас, тебе лучше поставить девушку на пол.

– Она босиком, – сухо бросил мужчина, держащий меня на руках.

Ощущение чего-то нехорошего сдавило грудь, вдоль позвоночника пробежала холодная волна. Я вскинула голову и встретилась взглядом с глазами цвета горького шоколада. И сколько нежности было в этом взгляде, так похожих на темный омут, но на его дне я видела и нечто иное.

Затаенная боль? Сожаление? Раскаяние?

На краю сознания мелькали цветные образы из моей жизни, но пока что они никак не складывались в единую картину.