Стелла Вайнштейн - Украденная служанка

Не добежала. На меня накинулись сзади, я проехалась подбородком по чьему-то огороду. На спину уселся тяжелый мужчина и, отдышавшись, спросил.

— Чей будешь?

Я замычала в ответ и попыталась вырваться. Чужие руки уже сняли со спины рюкзак и теперь пытались раскрыть молнию. Видимо, человек не разгадал секрета застежки: я услышала, как нож режет ткань и вытряхиваются со звоном ключи от дома, потом раздался глухой стук мобильника, шорох белья…

Меня грубо перевернули на спину. Надо мной сидел бородатый мужик, небрежно одетый, с ножом в руке.

— Это девушка! — удивился он. — Ты чья?

Я хмурилась и пока молчала, нервно поглядывая на сверкнувшее лезвие.

— Небось ничья, раз ночью одна гуляет, — ответил второй, внимательно разглядывая спортивный лифчик, выуженный из разграбленного рюкзака.

— Раз молчит, то будет наша, — одобрительно подтвердил бородач, нежно поглаживая меня по щеке.

— Нет, ты чего? К лорду Бестерну ее…

Я резко повернула голову и изо всех сил прикусила его пальцы, раздался противный хруст, рот наполнился кровью. Мужик обиженно заорал, придерживая пальцы другой рукой. Я столкнула его с себя, изловчилась и вскочила на ноги.

Второй стражник тут же оставил рюкзак и пружинисто прыгнул в мою сторону, вынимая короткий меч. Я пятилась спиной назад, с подбородка капала кровь, и, наверное, только из-за этого жуткого зрелища мужчина не нападал, а просто не давал мне уйти.

За моей спиной послышался скрип двери, и огород озарился желтым светом.

— Что тут происходит?

На пороге стояла внушительного вида женщина, выше меня на голову и шире в три охвата, одетая в платье до пола и кружевной чепец. Я кинулась ей в ноги.

— Спасите, умоляю…

Хозяйка окинула меня быстрым взглядом, оценила окровавленный рот и воющего от боли стражника. Еле заметно кивнула мне и повернулась к мужчинам, уперев кулаки в бока.

— Сэм, Питер, что вы тут вытворяете?

Покусанный бородач выставил вперед руку и грубо бросил:

— Вот что наделала эта баньши!

— Питер, почему ты пристал к моей воспитаннице? Она приехала вчера вечером, никого не знает. Испугалась тебя в темноте, вот и защитила свою девичью честь. Нечего девушек обижать, слишком рьяно выполняя свои обязанности. Следовало вежливо расспросить и привести ее ко мне. Пойдем, милая.

Женщина протянула мне руку, я благодарно вцепилась в нее и сразу обняла мощную талию, прижавшись как можно ближе к защитнице.

— Она сказала, что ничья… — протянул второй стражник.

— Я все прекрасно слышала. Она ничего не говорила от страха, а вам завтра несдобровать.

Женщина повернула меня в сторону прихожей. Уже закрывая дверь, помедлила, обернулась и быстро бросила:

— Ладно, говорить лорду Бестерну ничего не буду, заходи, подлечу тебя по-быстрому.

Питер без колебания шагнул вперед и протянул окровавленную руку. Женщина вытащила из кармана коробку, посыпала пальцы белым порошком. Мельком посмотрела на луну, что-то посчитала шепотом, нахмурилась. Достала из грудного кармана флакон и отмерила три капли зелья прямо на рану. Оно зашипело на порошке, забулькало и окутало стражника зеленым дымком.

И тут у меня волосы зашевелились. Я почувствовала прикосновение холодного воздуха к голой коже шеи, к больным пальцам стражника потянулся воздушный поток, зеленый дым закружился колесом вокруг протянутой руки. Я прислонилась к стенке в прихожей, ноги стали ватными, я не могла глаз оторвать от хозяйки дома, которая, как дирижер, управляла потусторонним ветром.

— Все, — выдохнула женщина, когда дым рассеялся, и вытерла покрытый испариной лоб. — Питер, иди домой, отдохни. Пусть Сэм один подежурит до утра. Все равно тут ловить некого, кроме глупых девчонок. Что уставилась? — это уже было сказано мне нарочито гневным тоном. — Расскажи, где шлялась?

Сама же она прикрыла дверь, оставив за порогом благодарности и извинения стражников:

— Да, эмбия [1] Сотрудница по контракту на службе аристократа. Уилкокс. Хорошо, эмбия Уилкокс. Привет лорду Бестерну…

Я сглотнула и огляделась по сторонам. Меня занесло не в простую хижину. Напротив двери цвета черной розы стояло изящное трюмо с искусно расписанной вазой. Сама хозяйка была одета в бархатное домашнее платье, отделанное золотой тесьмой. Она строго смотрела на меня пронзительными карими глазами, поджав губы и сложив руки на внушительной груди.

— Чья будешь?

— Почему мне все задают этот вопрос? Я своя, и ничья больше!