Ирина Мельникова - Нарисованный мир

– А вдруг там что-то есть? За его пределами? – неопределенно взмахнула рукой я.

– Вряд ли. Мы ни разу не видели ни парохода, ни самолета – никаких признаков цивилизации.

– Это немыслимо! Вы… То есть, мы должны как-то выбраться!

– Вот спасибо, – саркастически скривил губы Влад. – Прямо и не знаю, как бы мы жили без твоих советов.

На некоторое время между нами установилось молчание. Парни любовались умиротворяющим и расслабляющим водопадом, каскадом спадающим вниз, а я пыталась собрать в единое целое то, что мне удалось узнать.

– Но если этого мира не существует… Мы же существуем! Как мы здесь оказались?

Разум отказывался верить в реальность происходящего, и я задавала один и тот же вопрос снова и снова, чувствуя, что нахожусь на грани истерики. Всё походило на дурацкий сон. Только проснуться никак не получалось.

Ситуация выглядела невероятной. Неужели действительно существуют временные дыры? Неужели ими можно управлять, насильно отправлять туда людей?

От раздумий разболелась голова. И хоть бы один ответ был ясным и вразумительным!

Костя и Влад раздражительно выдохнули, явно не горя желанием объяснять мне по новой. К счастью, вмешался третий парень – Никита:

– Дайте-ка я попробую. Понимаешь, тот «волшебник», кем бы он ни был, умеет создавать такие штуки вроде отдельного мира, но этот мир должен существовать на реальном носителе, в нашем случае – на картине. Именно в такой мир он нас и переместил.

– Но вы изображены на картине… Получается, что теперь там появилась и я?

– Возможно. Может быть, ты даже не видна для человеческого взора, но, скорее всего, так и есть.

– А что вы говорили насчет времени? Я не совсем поняла, как это может быть…

– Ну, у нас не бывает полноценной ночи, только рассветы и закаты, которые формально обозначают начало и конец дня. То есть для нас здесь время как бы идет, но в реальности не прошло и минуты. Поэтому нашего отсутствия, да и твоего тоже, никто не заметит, в то время как мы здесь успеем состариться, если, конечно, сможем продержаться так долго.

Услышанное слабо укладывалось в моей голове. Я пыталась как-то осознать произошедшее, но никаких более-менее связанных между собой логических выводов не получалось. Я не могла соединить этот рассказ со словом «действительность», потому что это не укладывалось в привычное понимание мира.

– И сколько вы уже здесь? Ну, по вашему времени…

– Мы уже перестали считать. Прекратили после семидесятого дня, когда поняли, что вряд ли отсюда выберемся. С тех пор прошло примерно столько же, – ответил Костя.

Я замолчала ещё на несколько секунд, а затем задала ещё один волнующий меня вопрос:

– Ладно, мне понятно, как вы здесь очутились. Но как здесь оказалась я?

– Видимо, и ты не так чиста и невинна, – хмыкнул Влад, лениво проводя рукой по волосам и подставляя лицо пробивающемуся сквозь густые ветви лучу.

Я беззвучно открывала и закрывала рот. Что это значит? Я не крала, не убивала, не делала ничего, что противоречит закону. Конечно, я не безгрешна, но покажите мне ангела в человеческом обличии!

Я видела снисходительные улыбки парней, и чувствовала, как на глазах выступили обжигающие слезы отчаяния.

– Здесь тебе откроются безграничные возможности для безделья. Наслаждайся!

Не выдержав больше, я вскочила с качелей и рванула прочь, туда, откуда пришла, не разбирая дороги и отталкивая руками норовящие задеть меня ветки.

Я услышала, как кто-то выкрикнул моё имя, но не обратила на это внимания. Прочь, прочь, куда угодно!

Я бежала по тонкой извилистой тропинке, не зная, куда она ведет. А вдруг я наткнусь на голодного хищника? И пусть! Если это всего лишь сон или бред, то я поскорее проснусь – только и всего.

Чьи-то руки крепко схватили меня за плечи и повернули к себе. Никита. Я повела плечами, уперлась руками ему в грудь и, оттолкнув от себя, помчалась дальше.

Слезы наконец-то вырвались наружу и побежали по щекам, оставляя после себя мокрые дорожки. Я почти не видела, куда иду и совсем не понимала, что делать дальше.

Через какое-то время, обессилев от бега и слез, я плюхнулась прямо в траву и закрыла глаза. Страшные картины моего будущего, одна хуже другой, вставали перед глазами.

Я пыталась представить свою жизнь здесь, и не могла.

Я всё думала, за что мне это. Я никогда не брала ничего чужого. Даже нечаянно. Я всегда возвращала одолженные на урок ручки, не находила и не присваивала себе чужих денег… Может быть, моя вина в чем-то другом? Может, я слишком зазналась? Вряд ли… Я не замечала за собой ничего подобного, и мне никто не говорил ни слова упрека по поводу моего поведения. Или многого хотела? Но ведь я не одна такая. Только не думаю, что все, кто чем-то провинился, «ссылаются» на остров.