Анна Бруша - Ведьме в космосе не место

Папа напрягся.

— И кто же, позволь узнать, у вас в отряде?

— У нас есть эльдронг, халиам, циониец, цитринец, харумянин и даже… — она выдержала паузу, — землянин!

Я имела об этих расах очень отдаленное представление. Наш уютный мирок — закрытый. Сложная система виз, квоты на въезд, так что инопланетные гости — большая редкость. Зато осталась чистая вода, нетронутая природа и магия, хотя в технологическом плане есть некоторые неудобства.

— А эльдронги — это те, у которых кожа серая и зубы такие треугольные?

— Нормальные у них зубы, только клыки немного увеличены. Но кожа серая — это факт, — кивнула Ладка. — Сан такой огромный, у него руки толщиной с мою ногу. Мастер ближнего боя. Но, знаете, — она подцепила вилкой кусок вяленого помидора, — у меня с ним нормальные отношения. Я люблю пошутить, и он тоже.

— Ционийцы — интересная раса, — заметила мама. — Этот может превращаться в зверя?

— Ой, да! У него челюсть выдвигается… и на спине протопластины, которые превращаются в полноценную броню. Кстати, его зверь называется волком.

Насколько мне известно, у волков нет никаких бронированных пластин, о чем я тут же сообщила:

— Всегда думала, что волки — это родственники собак.

Ладка хохотнула:

— Да, он когда переходит в боевую трансформацию, я могу спокойно подойти, почесать его за ушком и сказать «хороший песик». У нас в команде без всяких церемоний.

Чем больше Ладка рассказывала, тем больше мрачнел папа.

— А землянин? Земляне — это все-таки люди, а не какая-то экзотика.

Он встряхнул рукой, как будто пытался сбросить прилипшую к ладони грязь.

— А что, — серьезно сказала мама и подмигнула мне, — может, Ладке нравится зверь. Представляю, какие интересные дети получатся. У них же голубые глаза. Только представьте: темные кудри, пронзительная синева глаз и немножечко пластин на спине. Ну и, само собой, детеныш будет зубастеньким.

— Мама! — взвыла Ладка. — В отряде запрещены такие отношения.

Мама закатила глаза, выражая свое отношение к ограничением.

— А землянин, Кирк его зовут, очень метко стреляет. Из любого оружия. У него в глаз вживлен…

— Фу, — сказал папа, — не за столом же.

— Кстати, в одной из миссий мы были на Земле. Представляете, я была на планете, откуда произошли люди. И наша Террина — это отражение Земли.

— У нас лучше, — убежденно сказала мама, которая не ездила дальше нашего полушария.

Я даже слегка позавидовала Ладке. Нет, конечно, здорово быть ведьмой. Я управляю энергией, у меня отличная способность к внушению. Но коллектив у нас женский. А Ладка окружена классными сильными парнями с утра до вечера. Интересно, ей кто-то из них нравится? Может, у нее роман… Вот везучая. Надо было мне тоже поступать в эту академию. Каково это — полюбить по-настоящему? Эх, встретить бы того, кто тронет сердце ведьмы. Вот маме повезло. Ее пара нашлась.

Внезапно меня пронзил страх. А что, если я так не встречу того самого… К страху примешивалась досада: и дернуло же меня ловить эхо будущего. Не моя же специализация совершенно. И главное, теперь не сходишь к нашим. Девчонки быстро бы разобрались, что к чему. А я только и уловила мысль: «будешь с Вороном».

Что это значит? Где его искать? Во всяком случае, я очень надеюсь, что это мужчина. Не хотелось бы провести остаток жизни с птицей. Я читала, что вороны — крайне неприятные представители пернатых. Они слишком умны, вспыльчивы, пытаются истребить других животных, ревнуют того человека, которого признали хозяином, пытаются разрушить все вокруг. Гадят в неумеренных количествах. Кошмар. Уж лучше тогда поступлю так, как некоторые ведьмы, которые не нашли своей пары, — заведу кучу кошек или домашних стиксов.

Я вынырнула из своих мыслей, чтобы услышать, как Ладка продолжает рассказывать о парнях:

— … и он всегда ходит в белом. Я не разбираюсь, но это как-то помогает настроиться на чтение мыслей. В общем, команда уникальная. Но самый интересный — это наш капитан.

Ладка выдохнула это слово, как мне показалось, с особенной интонацией.

— Я называю его Уковк, — Ладка очень заразительно рассмеялась, и мы вместе с ней.

— Какое странное имя, — только и сказала я.

Сестрица продолжала посмеиваться, она даже начала похрюкивать от избытка чувств. Я так никогда не делаю, отвратительная привычка.

— Он цитринец. Уковк и есть. Ой, я сейчас! Я же подарки…

Она с шумом затопала по лестнице. Зашуршала наверху, потом так же торопливо спустилась.