Ксения Бунеева: Пыльными дорогами. Путница (СИ)

Единственная уцелевшая крепость на юге Беларды - Грошов-град. Сюда воевода Всеволод направил чародеев.

«Ежели Грошов потеряем, то и вовсе гарнарцам волю дадим», - мрачно сказал Мстислав на том военном совете, куда я тайком пробралась.

Гарнарцы поганые, чтоб им пусто, тварям, было.

Не один город они сожгли, не один разграбили, а уж Грошов не получат. Про крепость эту много сказок ходило. Дивом дивным его считали по всей Беларде. Красотой он разве что с Трайтой и сравнится.

Стены Грошова крепче обычных - чарами защищены. Говорят, сама Вёльма- Огнёвица, тёзка моя именитая, коснулась их однажды и заклятие, от пламени ограждающее, сотворила.

Не знаю уж, волшба ли простой девки, искусность зодчих скельдианских иль время само сжалилось - только стены по сей день держатся. И гарнарское колдовство им не помеха.

Въезжали мы в ворота и сердце мое сжималось. Люд - рабочие, воины, крестьяне - изможденные, уставшие, в глазах страх и печаль.

Уже сколько дней держатся они, страдают от натиска могучей силы, которую и понять не могут. Мне, чародейке, и то боязно, а уж им...

Будь я на их месте, от страха бы померла. Днем к битве готовиться, ночью засыпать и слышать, как у стен упыри с умертвиями бродят. Голодать, каждый день, ждать помощи и на небо глядеть - вдруг прилетит сокол быстрый и принесет добрые вести.

На фоне серого неба мрачными виделись мне поблекшие маковки теремов грошовских, каменные дома горожан, полуразрушенные и разворованные. Размытые дождями улицы наполнились грязью и нечистотами. Еще немного и люди начнут умирать, гибнуть от болезней.

Нет, не выдержать Грошову, не выстоять без помощи.

На нас глядели по-разному - то удивленно, то гневно, то с усмешкой. Грошовцы от князя помощи ждали, дружины верной, витязей смелых. А прислали им кого - кучку чародеев с охраной да девку рыжую.

- Спаси нас боги, - вслух проговорила замотанная в грубую ткань старуха, прикладывая руки к груди.

Только на богов теперь грошовцам и надеяться, только от них помощи и ждать.

- Есть ли здесь войско какое, Бурислав?

Воевода покачал головой на вопрос Всеслава.

- А как же? Есть. Дружина Назара Хмелевича здесь стоит.

- Давно стоит?

- Да поди с три седмицы.

- Плохо это, Бурислав, плохо, - с горечью проговорил заклинатель. - Устали люди - ни сил, ни надежды у них нет.

- Так вы ж теперь с ними, Всеслав.

- Думаешь, поверят ли нам?

Не ответил воевода.

А по глазам горожан я прочитала - нет, не поверят. Ни за что не поверят.

Тревожный колокол ударил спустя час после рассвета. Гул его разнесся над замершим на ночь Грошовом.

Я, на ходу одевшись, выскочила на улицу.

Дом, куда нас поселили у самой стены стоял. Зоран, Осьмуша и Всеслав тотчас поднялись, а я припоздала.

Остановилась на миг, голову подняла.

- Гарнарцы идут! - крикнул дозорный на башне. - Гар...

Стрела с пестрым оперением вошла в его грудь и парень свалился на каменную лестницу стены.

Колокол бил все громче. Воины бежали на стены, разводили огонь под чанами со смолой, готовились к битве.

Я рванулась было за ними, чтоб своими глазами увидеть войско Ихмета. Да тут вдруг замерла и будто холодом меня обдало.

Громкий протяжный стон - как предсмертный крик - прозвучал над нами. Гарнарский рог пропел сигнал к битве. Возвестил нам о приближении гибели. И в воздухе запахло страхом, болью и кровью.

Миг я пыталась справиться со страхом, а после побежала на стену.

- Ушедшая, мать моя, помоги... Светлые боги...

Кому молиться уж и не знаю.

Припав к краю стены, я поглядела вдаль.

Боги...

Горло сдавило будто тисками. Ни слова, ни звука не могло вырваться наружу. Страх, дикий страх сковал меня всю разом.

До боли сжав каменные выступы ладонями, я замерла. Лишь слеза, одна-единственная, скатилась по щеке и исчезла.

Рать их огромна, бесчисленна. Глядишь до самого горизонта и нет конца-края темным всадникам в остроугольных шапках. Пыль вздымается клубами под копытами их коней. А ржание их и нетерпеливые удары о землю лишь говорят - и те готовы биться.

Проклятый гарнарский рог протрубил снова и снова. Каждая его песня сопровождалась дружным восклицанием воинов, их криками.

Всмотрелась я внимательней - средь темных воинов мелькали другие. Пешие, в длинных одеяниях и шкурах, с бубнами в руках. Обвешанные ярками полосками ткани, костями и оберегами. У иных на головах и вовсе черепа с рогами были.

Шаманы.

Даже издали видела я, что лица их ярко разрисованы красками. Нити от сердец вились темные, тугие, сплетенные в узлы в нескольких местах. У всех, как у одного.