Мила Лешева: Под сенью пророчества

- Завтра уйдешь в горы за жив-травой. Где она растет и как собирать - знаешь, и чтоб не меньше двух соцветий притащила! Ну а коль три найдешь, - она сощурила глаза, - награжу, выучу тебя грамоте.

Лиасса невольно ахнула, прижав ладони к щекам. В их деревушке грамотными были только староста да бабка Ярина: первый потому, что вел все расчеты с купцами да с мытарями, а вторая потому, что многие особо сложные рецепты передавались от матери к дочери путем записи в огромной кожаной тетради, сейчас лежавшей на столе в их рабочей комнате. Лиасса не раз тайком от бабки листала ту тетрадь, да только кроме рисунков ей все в ней было непонятно. Так что награда - это хорошо, вот только...

- Одна? - голос дрогнул.

- Ну а как ты хотела? Приучайся, я ужо не могу молодой козой по скалам скакать! Да и свадьба опять же...

Лиасса потупилась. Нельзя сказать, что она так уж горела желанием побывать на гуляньях, да только там можно было наесться до отвала, послушать, что бают подвыпившие взрослые да и на танцы поглядеть... Так-то она ни в каких гулянках да посиделках не участвовала: и времени не было, да и не хотели деревенские парни и девки принимать ее в свой круг... Хотя и саму девочку к парням не тянуло, а увиденное как-то зрелище того, как тискалась одна парочка, вызвало у нее лишь отвращение.

- Ну что молчишь и глазищами зыркаешь? - недовольно спросила бабка, уставившись на нее, - нешто поспорить хочешь?

- Нет, теа Ярина, - тихо промолвила та.

- Вот и ладно! Цинтре я ужо велела собрать тебе котомку с собой, да мяса копченого положить изрядный шмат, так что не оголодаешь. Воду не бери, сама знаешь, где там родники. И одежду с обувкой проверь! А теперь ступай, я спать буду, утомила ты меня!

Привычно поклонившись, девочка вышла за дверь, горько скривив губы. Семья... Никому-то она не нужна, только и думают, как бы куда отодвинуть! И плевать, что дай ей Ярина выбор: присутствие на свадьбе либо возможность обучения грамоте, она выбрала бы второе! Как раз выбора-то ей никто давать и не собирался...

Шмыгнув носом, она зашла в свою комнатку. Ярина права - надо проверить одежу и обувку, да заплечный мешок собрать. Так, штаны и рубаха... Ой, а где это она ухитрилась рукав разодрать? Куртка еще крепкая, сапоги тоже... В мешок полетело огниво, трут, фляга, ткань, в которую надо жив-траву заворачивать. Затеплив лучину, Лиасса вздохнула и села зашивать рубаху.

На рассвете она покинула дом. Дорога предстояла неблизкая, до того места, где росла жив-трава, топать было два дня. Спервоначалу дорога проходила по лугам, где паслись овцы - именно их шерсть и была основным товаром жителей деревни. Девочка шла, озираясь по сторонам, слушая пение птиц, а на душе становилось все легче, словно с каждым шагом, уводящим ее от деревни, с плеч падал груз. Никогда раньше она не испытывала такого, все ж таки это был первый раз, когда ее отпустили одну в такой далекий путь. "Интересно, а я бы смогла сбежать, как мама?" - эта мысль заставила ее остановиться и потереть лоб. - "А ведь и вправду, почему б нет? Ну и пусть у меня магии нет, так можно ж работой пробавляться, нешто никому помощница не нужна? А коли б к травнице какой пойти?" Некоторое время она крутила эту мысль так и эдак, а потом вздохнула: все ж здесь лучше, бабка защитит, а там кто о бедной сироте озаботится? Вот была б у нее и вправду магия или б удалось денег заработать втайне от родичей... Да только ничегошеньки волшебного она делать не умела, да и научить ее было некому, а деньги... Деньгами в деревне почитай что и не пользовались, так что получить их можно было только от купцов, а ей-то продавать было нечего...

Вздохнув, она обратилась мыслями к горам, которые становились все ближе. В деревне к ним старались особо не приближаться, почему-то это место считалось недобрым. Лийка как-то подслушала, как бабы у колодца говорили о том, что там пропало несколько деревенских, и их так и не нашли. Она тогда фыркнула: видать, не больно-то искали! Да и было это давным-давно, еще до ее рождения. Однако горы по-прежнему никто не любил, даже Ярина ходила туда только за жив-травой. А вот Лийку горы манили, тянуло ее к ним, словно на крепкой бечеве. Порой даже казалось, что ее там кто-то ждет... Может, она наконец поймет, чего ей неймется-то?

Торенские горы, три дня спустя

Лиасса устало вздохнула, бережно заворачивая соцветия жив-травы в ткань. Целых четыре штуки! Не зря она ползала по отрогам, не зря все ее синяки и ссадины! Надо бы укрытие какое найти, подумала девочка, с тревогой взглянув на небо: оно сегодня весь день хмурилось, а сейчас тучи буквально нависли над головой... Парило как в бане, да и птицы часа три как примолкли - значит, быть грозе! Она-то не особо боялась, да только жив-траву мочить никак нельзя было...