- Графиня! – старший парень, Чэни, оттолкнул брата.
- И она хочет увидеть Гаррона! – добавил Клод, отцепляясь от Чэни.
Горацио схватился за бок. Селезенка подсказывала ему, что беда на пороге.
- Идите, парни. Идите к отцу. Скажите, чтобы он не выходил из дома, пока графиня не уйдет.
Братья закивали и побежали прочь. Когда задняя дверь захлопнулась за ними, Горацио выдохнул. Но потом он услышал то, от чего его живот снова заболел.
Изящные шаги, две пары туфель стучали по отполированному полу из дуба. Они направлялись к кабинету.
Горацио сунул письмо Аэрилин в угол стола и едва успел развернуться, когда шаги остановились.
В дверях стояли две женщины. Первая была милой молодой женщиной из леса. Хотя она была в тесном красном платье с кружевом, она стояла, расставив ноги, словно была готова ударить по ногам каждого, кто осмелится напасть на нее.
Ее черты были изящными, но не взгляд. Темные брови были сдвинуты в предупреждении. Горацио замер, пока она скользила взглядом по комнате. Когда она закончила, то пропустила вторую женщину.
Эта была среднего возраста с длинными золотисто-каштановыми волосами и ледяными глазами. Она несла себя, как ведьма несла свой импульс: двигалась изящно и решительно, понимая эффект своих чар.
В горле Горацио пересохло, когда графиня сняла голубые шелковые перчатки, по одному пальцу за раз. Ее полные красные губы надулись, когда она посмотрела на пустой стол. Изящный изгиб шеи переходил в плавный изгиб спины… и ниже.
- Где Гаррон? – сказала она.
Горацио отвел взгляд от ее шеи и попал в ловушку ее кристально-голубых глаз.
Он тревожился. Она не слышала. Он надеялся, что слухи уже дошли до нее или от болтливого моряка, или от других торговцев. Все в Великом лесу слышали о смерти Гаррона, но, похоже, никто не хотел сообщать графине.
И теперь она стояла в кабинет Гаррона, и Горацио понимал, что у него нет другого выбора.
Ему нужно было осторожно подбирать слова, иначе его жизнь быстро оборвется. О, она не убьет его на месте, графиня была терпеливой. Она могла сыграть эмоции. Могла рассмеяться или поджать губы. Или сохранять спокойствие. Он не знал.
Он мог до ночи не узнать, была ли она в гневе. А потом он мог перепить вина за ужином. Или уснуть и больше не проснуться. Такое случалось с другими торговцами. В тавернах по всему королевству мрачно шутили: из двенадцати умерших в Великом лесу за смертями одиннадцати стоит графиня.
Горацио не хотел говорить, но заставлять графиню ждать было тоже опасно. Он смог выдавить слова:
- А вы не слышали, моя графиня?
- Что не слышала? – ее голос стал таким же холодным, как взгляд. – Говори, повар. У меня нет времени на загадки.
- Гаррон убит.
Его слова прозвучали громко, заглушили шум его колотящегося сердца. Он не хотел так это произнести. Даже после зимы горя правда жалила ему глаза.
Графиня снова повернулась к столу, словно ожидала, что Горацио опровергнет это. Словно надеялась найти Гаррона там, считающего прибыль за день.
- Ясно, - сказала она через миг. – Если он убит, расскажешь, как это произошло?
Горацио рассказал ей все, что помнил, о том ужасном дне. Он рассказал ей о нападении монстров, наполовину людей, наполовину волков. Он рассказал, как Гаррон направлял людей, как его хитрость спасла их жизни. Он рассказал ей правду: Гаррон сражался до конца.
Когда он закончил, Д’Мер сдержанно кивнула. Она села за стол, провела ладонью по отполированной поверхности. Она обвела пятна чернил и царапины, оставшиеся от кинжала Гаррона, когда он спешил открыть письма. Она напряженно думала о чем-то, а Горацио побаивался, что его следующий вдох станет последним.
Он был потрясен, когда она вдруг расплакалась.
Ее плечи содрогались от всхлипов. Д’Мер прижала ладонь к лицу, кожа побелела там, где прижимались ее ногти. Ее дыхание вырывалось резко, она словно давилась своей кровью.
Горацио не знал, что делать. Он посмотрел на лесную девушку, та опасно щурила глаза. И он смотрел на ковер, пока графиня пыталась совладать с собой.
Она не сразу перестала плакать. Но когда она заговорила, в ее голосе уже не было и следа печали.
- Он умер в бою, - сухо сказала графиня. А потом ухмыльнулась. – А я-то думала, что его добьют пироги.
Горацио осторожно улыбнулся ей.
- Он любил хорошую выпечку, моя графиня. Особенно с яблоками.
- Ага, с сахарной пудрой сверху, - улыбка Д’Мер быстро пропала. – В Поляне монстры, говоришь? Больше похожие на волков, чем на людей?
Читать дальше