Татьяна Серганова: Эквей. Трилистник судьбы (СИ)

Распахнув глаза и с трудом переводя дыхание, я схватилась за каменный выступ и попыталась привести эмоции в порядок.

Крылья, значки… Глупость какая. Покачав голов, решила, что это сказалось волнение, и не придала этому значение. Как оказалось, зря.

И вот оно, утро нового судного дня. Я вскочила с постели и, не дожидаясь прихода матери, стараясь не разбудить подруг, ринулась в небольшую гостиную, что соединяла три наших комнаты.

Взглянула в большое зеркало, которое висело на стене, и решила, что у меня начались галлюцинации или что вчерашнее переутомление и нервозность сказалось. А бокал игристого серебряного вина мог слегка затуманить мозг. Потому что этого цвета просто не могло быть на мне.

— Невозможно, — прошептала я, касаясь подушечками пальцев изысканной лазоревой вязи на щеке. — Это неправда. Нет…

Ничего не видя перед собой, вбежала в ванную комнату, закрыла дверь и дрожащими руками принялась стягивать с себя пижаму. Здесь тоже было зеркало, еще больше, чем в гостиной, и, застыв перед ним в одних трусиках, расширенными от ужаса глазами принялась рассматривать себя со всех сторон.

Что ж, теперь я отлично понимала маму, что четыре года назад оказалась в такой же ситуации. Теперь и моё тело сплошь покрывала лазоревая хита, что красиво подчёркивала каждый изгиб тела и выглядела как древняя роспись — гжель, кажется.

Повернувшись к зеркалу спиной, увидела на лопатках узоры, что приняли форму двух небольших крыльев, а на самом копчике был изображен какой-то листочек. Мне понадобилась пара минут, чтобы понять, на что это похоже — что-то вроде клевера или трилистника. Интересно получается: у Алексии была бабочка, у мамы колибри, а у меня клевер. И всё лазоревое. Вот только у них были кандидаты в мужья, а у меня…

Следующей мыслью было — надо всё смыть. Немедленно! Пока девчонки спят, и никто ничего не видел. Уж лучше я предстану перед Князем и остальными совсем без хиты, чем с этим…

Это же… невозможно, чудовищно и глупо.

Но стоило мне надеть пижаму и подойти к двери, как я услышала радостные вопли подруг, затем непонятный грохот. Девчонки выскочили из комнат и, судя по всему, скакали по дивану в гостиной, оглашая всё вокруг радостными криками, то и дело перебивая друг друга:

— Аметист! Золото, Аметист и Сапфир! — кричала Жаклин. — Я знала! Знала, что Лиан не зря привлёк моё внимание!!! Дааааа!

— Изумруд, бирюза и хризолит!!! — вторила ей Би. — Аааа!!! Смотри, какая красота!

— Ты видишь, какой цветок? Видишь? Он фиолетовый!!!!…

— А у меня хризолитовый и изумрудные камушки!!…

— … Как глаза Лиана!

— … Они так переливаются на свету.

— Я до сих пор не верю! — выдохнула Жаклин. — Никто не верил, что афроамериканка сможет получить узор, а я получила. Получила!!!! И Лиан!!!… О, Лиан… Мне так не терпится показать ему хиту!!! И мама!!!!… Надо срочно с ней поговорить!

Да, Жаклин или Жи-Жи как мы её звали, действительно была героиней, которая смогла побороть все предрассудки и завоевать сердце молодого эквейта Лиана, наследника Аметистов. Все мы видели, как он смотрит на неё, и появление соответствующего цвета в хите могло означать только одно: меньше чем через год всем нам гулять на их свадьбе. Подруга точно не будет ждать выпуска, проверять чувства и так далее.

— Ты молодец! А где Кэтти?

Надо же, кто про меня вспомнил?

Я рефлекторно отшатнулась от двери, прижимая ладони к пылающим щекам.

Что же делать? Что же делать? Бежать? Куда?

Прятаться? Нет, скрыться не получится. Мне придётся рассказать. Хотя бы девочкам. Они поймут и не предадут.

— Кэтти? Ты тут? — осторожный стук в дверь и взволнованный голос Би, от которого мне захотелось сесть на пол и разреветься. — С тобой всё нормально?

— Может быть, хита на неё как-то иначе повлияла? — шепотом спросила Жаклин, но я всё равно услышала.

В нашем роду по женской линии передавались определённого рода особенности. Мой дар был в проектировании сознания и способности слышать то, что происходит в другой комнате. Причём спонтанно. Несмотря на все старания Князя, который регулярно со мной занимался, добиться стабильности нам не удалось.

— Или ей плохо от счастья стало? Наверняка там есть жемчуг, я же говорила, что между ней и Финором искра пробежала. Не зря она так краснела, когда слышала его имя.

Финор. Наследник Жемчуга.

Веселый, обаятельный и интересный молодой эквейт с невероятно светлыми, но не безликими глазами. Наоборот, от взгляда его глаз цвета серого жемчуга у меня в груди что-то теплело, а на губах сама собой возникала глупая улыбка. С ним никогда не было скучно, и у нас оказалось так много общего. Этот молодой мужчина мне действительно нравился.