Ирина Юсупова: Не убий…

– Ишь, удумал! На свете нет! – хохотал Илья. – И не надейтесь!!! – а потом потащил его в свою машину. – Промокнешь, дождь ведь… – и потом, уже сидя в машине и радостно рассматривая его, продолжил: – Да никуда я не пропал! В Америке был, деньги зарабатывал! А что не писал… Ты же знаешь, – сморщился. – Не люблю, не умею, не хочу, не буду! Чукча не писатель! И вообще, – назидательно поднял палец, – ничто не заменит личного общения! А посему, сейчас мы заезжаем за твоей половиной и едем общаться лично! Ко мне! У меня сегодня что-то вроде новоселья, куча народу, скучно не будет!

– Нет, Илья, – вздохнул он. – Никуда мы не заезжаем…

– Развелись, что ли? – нахмурился Илья.

– Пока нет, – задумчиво сказал он. – Да, скорее всего, и потом нет. Но мы давно уже каждый сам по себе.

– Да… – протянул Илья. – И тогда у вас не ладилось… Когда я еще здесь был. И теперь, значит. И чего вам надо? – он оглядел его. – Ты, как всегда, бесподобен! Изысканная бледность и нестандартный вид. И Наташа, я думаю, такая же красотка, как и была?

– Еще лучше, – хмыкнул он. – Она следит за собой.

– И чего тогда вам надо? – повторил Илья задумчиво.

– Всего остального, – опять хмыкнул он. – Ладно, это все не важно. О себе-то расскажи! – он разглядывал человека, которого уже почти начал забывать. Бесподобный бронзовый загар, такие же, как и шесть лет назад, ярко-рыжие волосы и борода, хитрые и лукавые карие глаза… Вот только зубы стали ровнее и какие-то уж прямо подозрительно белоснежные!

– Ну, да, да, – перехватил его взгляд Илья. – Америка – страна белоснежных улыбок! Там просто неприлично было иметь мои, хотя и крепкие, но прокуренные желтые клыки! Не вызывал, так сказать, доверия! Пришлось исправить.

– В Америке, значит… – улыбался он. – И как тебя занесло-то туда?

– У-у-у… – пробасил Илья. – В двух словах не расскажешь! Одно только скажу: американцы – это большие дети. И богатые дети! И, причем, совершенно искренне верящие в бога и чудеса. И, почему, спрашивается, не помочь им с радостью избавиться от их лишних денег, а себе – не сколотить некий весьма и весьма нехилый капитальчик, а?

– Жульничал, значит, – засмеялся он.

– Упаси боже!!! – положил руку на сердце и округлил глаза Илья. – Я в этом на голову выше самого товарища Бендера!

– Что-то я слабо представляю тебя в роли праведного священника! – засмеялся он. – Да еще американского! С твоим-то произношением!

– Я же говорю – в двух словах не расскажешь! Вот что, полезай обратно к себе и поедем, – он глянул на часы. – А то там без нас начнут! Только не потеряй меня, да я, вообще-то, потише поеду.

– Такую огненно-страстную машину трудно потерять из виду, – улыбнулся он. – Менты, небось, житья не дают, останавливают на каждом перекрестке?

– Вот и нет! – хохотнул Илья. – Я думаю, они меня за пожарника принимают – и по цвету, и по скорости.

– Под цвет волос, что ли подбирал? – все улыбался он.

– Это не только цвет волос, – Илья даже мечтательно закрыл глаза. – Это цвет моей натуры… – потом опять открыл, посмотрел на часы и поторопил: – Все, едем!

Его действительно трудно было потерять – даже в серой тягомотине нудных осенних сумерек низкая машина мелькала впереди, подобно вспышке.

Вдруг, нарушая и все правила, и просто приличия, Илья резко, почти под прямым углом ломанулся к тротуару. Несколько машин взвизгнули тормозами, из одного открывшегося окошка вслед ему объяснили все, что о нем думают, артикуляция водителей, видимая за другими, не оставляла сомнений в том, что думают то же самое. Он, конечно, не смог повторить такого же изумительного маневра, и вынужден был притормозить намного дальше. Вышел и смотрел издали на то, что вызвало столь резкую остановку.

А Илья, озаряя окрестности заревом волос и оглушая радостным басом, разговаривал с какой-то женщиной, из-за которой он, по-видимому, и сделал такой немыслимый кульбит.

Он видел ее только со спины и думал, почему же он решил, что это женщина, а не девушка? Она была в джинсовом костюме, тоненькая, прямая, с заколотыми на затылке русыми волосами. Но то ли манера держаться, то ли еще что-то выдавали именно женщину, а не девушку.

Илья тем временем тащил ту в машину, она немного сопротивлялась, и по жестикуляции было видно, что она сетует на свой не праздничный вид. Но Илье сопротивляться – все равно, что с кулаками идти на танк. И поэтому, уже запихивая незнакомку в машину, тот помахал ему рукой – мол, все в порядке, едем дальше.