Мелисса Ландерс - Звездолет (ЛП)

Но все усилия были напрасны. Красотка нахмурилась и отвернулась.

У входа раздался низкий мужской голос:

– Я не прочь опоздать, терпеть не могу ограниченные пространства, там дышать нечем.

И на станцию шагнул высокий парень.

Пиджак небрежно перекинут через плечо, пара пуговиц на воротнике расстегнута. От него веяло безразличием; он двигался неторопливо, словно «Зенит» будет ждать его целую вечность.

Потому что так и есть.

Солара видела его только в форме академии, но не могла не узнать. Доран Сполдинг, наследник крупнейшей топливной корпорации, звезда футбола первой величины и ее личный мучитель. В старших классах Солара получила стипендию на программу подготовки инженеров-механиков в частной академии, где он учился – она имела право посещать занятия, но комната и питание ей не полагались. И Сполдинг-младший всеми силами старался наказать ее за такое везение. Особенно после того, как Солара вместо него получила премию выпускников имени Ричарда Сполдинга. Были и другие ссоры, например, когда она сломала Дорану руку, неудачно приземлившись во время учебного полета, но это получилось случайно, и он всего полсезона провел на скамейке запасных. Солара знала истинную причину его гнева: его унизило, что отцовская премия досталась не ему, Дорану, а безродной девке без гроша за душой. Будто она запятнала его драгоценное имя.

Доран явно тоже ее узнал – стоило их взглядам встретиться, он застыл и рассмеялся:

– Крыска, рад тебя видеть!

Солара машинально потрогала изогнутое родимое пятно на шее, которое, по мнению Дорана, напоминало хвост грызуна. Прошло четыре года, а прозвище прилипло намертво.

– Ты не была на вручении, – сказал Доран, хотя не все ли ему равно? – Похоже, тебе плевать на бесплатное образование, раз даже за дипломом не пришла.

Солара чуть улыбнулась, почувствовав облегчение – до него еще не дошли новости, что на вручение она не явилась, так как пулей вылетела из академии, стоило им узнать о ее судимости.

– Я раньше сдала экзамены и получила практически высший балл. – И даже почти не соврала.

Дорану ответ не понравился. Он посмотрел на договорной браслет на руке Солары:

– Продаешь себя ради того, чтобы хоть одним глазком взглянуть на обсидиановые пляжи? Могу понять, это ведь твой единственный шанс.

Она открыла рот, чтобы выпалить нечто остроумное, но безрезультатно. Хорошие мысли вечно запаздывали.

– Хоть это и не твое дело, но мне нужно до конечной остановки.

– Пограничье? – Доран отшатнулся. – Что ты там забыла?

– Работу. Предложение пришло на прошлой неделе.

В Пограничье, где царит беззаконие, такие механики, как Солара, на вес золота. Там всем будет плевать на татуировки на ее костяшках и грязь под ногтями. Ее будут почитать как богиню, потому что колонисты пограничных планет ценят умения и навыки, а не красоту. Там ей самое место, подальше от перенаселенных хьюстонских трущоб и потогонного производства, где людям платят несколько жалких кредитов, и то лишь тем, кому повезло устроиться туда по блату. Солара направлялась на запад, на окраину освоенного космоса, до новой терраформы под названием Вега. К зарплате прилагался целый акр земли, и Солара с нетерпением ждала, когда сможет коснуться почвы и понять, что у нее есть своя собственность. Там ее ждали свобода, богатство и безопасность.

Нужен был лишь билет.

– Но ты не можешь заплатить за проезд, – будто сам себе сказал Доран. – А следующий корабль в Пограничье только через год.

– Через два месяца, – поправила Солара.

– Нет, через год. – Он пригладил темные волосы рукой с идеальным маникюром, рассматривая свое отражение в ближайшей кассе. – Количество рейсов сократили, так как мало кто отправляется на окраинные планеты. Туда стремятся лишь преступники. – Затем перевел взгляд на Солару: – И бродяги.

Кровь отхлынула от ее лица.

Год?!

Где ей жить? Как себя прокормить? Монахини на радостях едва не сплясали джигу, когда она освободила койку для одного из ребят, спавших на полу кафетерия. Каждый день у ворот оказывалось все больше брошенных детей, чьи родители скрылись, словно играя в извращенную версию пряток. В приюте нельзя оставаться после выпуска. Никаких исключений. Даже сестра Агнес, почти заменившая Соларе мать, сунула ей ручной шокер и вытолкнула за дверь с напутствием: «Пограничье опасно, носи его с собой». А заодно пожелала идти с миром и служить Господу.

Ее возвращения явно никто не ждал.