Хейзел Хантер: Изменившаяся

Даже когда его мощный толчок приподнял Изабель, ее тело отвечало ему. Ноющая мучительная нужда, которую он в ней вызывал, настигла подобно удару. Отчаянное стаккато толчков завладело ее бедрами, и она почувствовала, как Мак теряет контроль, и его тело отзывается с такой же спешкой.

Они сливались воедино. В ее мыслях. В его мыслях. В том, как он проникал в самые глубинные части ее тела.

Мак вновь и вновь стонал, яростно вминаясь в нее своим разбухшим членом. Изабель беззвучно ахала, весь воздух вышибло из ее легких. Она хныкала и извивалась. А Мак вколачивался в нее, все быстрее и жестче.

Дикое отчаяние пронзило ее. Изабель стиснула плечи Мака, теряя себя с каждым лихорадочным толчком. Он разбух в ней, и сладкое, но болезненное ощущение внезапно расцвело в низу живота.

Она едва могла дышать.

А потом, то ли это был голос Мака, то ли его сознание, Изабель не знала. Но его слова пронзили лихорадочное столкновение их тел так же ясно, как будто он сказал это вслух.

— Отдай мне всю себя, Изабель.

Ее разрядка оказалась мгновенной, и оргазм Мака ударил по ней. Изабель закричала ему в шею, когда ритмичные конвульсии завладели нижней частью ее тела. Головокружительные спазмы прокатывались по ее телу, обхватывая его разбухший член, мучительные, невыносимые. Молнии удовольствия столь чистого, что оно ослепляло, внезапно раскололи их обоих.

Бездумный экстаз взял верх, когда их тела содрогнулись. Они оседали изумительные волны, задыхаясь и возносясь на вершину. Изабель все еще цеплялась за Мака, но ею завладело забвение. Ее накрыло головокружительным взрывом ощущений, и она не знала и не обращала внимания, ее это чувства или Мака. После них осталось головокружение, как будто она плыла. Время плавно ускользало прочь, и единственным ощущением было хриплое торопливое дыхание. Когда в груди Мака зарокотал последний стон мужского удовлетворения, Изабель почувствовала, как испускает вздох финального единения.

Она смутно осознавала, что вода перестала литься, а дверь душевой кабины открылась. С них текла вода, но Мак уложил ее на покрывало. Серая дымка все еще затмевала ее зрение, но Изабель почувствовала, как он устраивается рядом с ней. Матрас прогнулся, и она скользнула на свое место рядом с ним, как раз когда рука Мака обвила ее и притянула ближе. Несмотря на усталость, Изабель невольно улыбнулась, укладывая голову на его груди. Сердце Мака тихо билось возле ее уха, и она прикрыла глаза от этого чудесного звука.

Несколько минут спустя зрение Изабель прояснилось. Последний вечерний свет окрашивал комнату холодным розовым оттенком. Мак неподвижно лежал рядом с ней, хотя по его дыханию она понимала, что он тоже не спит.

— Не совсем так я себе представлял наше воскресенье, — сказал Мак, когда Изабель свернулась клубочком на изгибе его руки.

— Не совсем, — повторила она, все еще улыбаясь и чувствуя, как его рука крепче прижимает ее к нему.

Он сказал, что они останутся дома. Неужели это было всего этим утром?

— И вот что я думаю о доступе к секретной информации, — сказал он.

Хотя тон голоса Мака не изменился, Изабель удивленно моргнула от внезапной смены темы.

— Это будет неважно, — сказал он. — Не для нас, — Мак приподнял ее подбородок, чтобы она посмотрела на него. — И не для них.

Должно быть, он заметил ее недопонимание.

— На полиграфе не спрашивают, живешь ли ты с экстрасенсом, — тихо ответил Мак. — И даже если спросят, они не верят в экстрасенсов.

— Но ты и я…

— Мы вместе, — закончил он с серьезным лицом. — Действительно вместе. Теперь пути назад нет, — он всматривался в ее лицо, и Изабель знала, что в ее глазах он видит тот ответ, который искал. Что-то изменилось — в ней, в них. — Теперь можно двигаться лишь вперед, — произнес Мак. — Что бы ни готовило нам будущее. И мы разберемся с этим…

— Вместе, — закончила она.

С самого момента их встречи у них едва ли было время просто побыть парой. Его работа и ее работа, столкновение двух миров.

Возможно, так будет всегда.

— Мы никогда не будем нормальной парой, — прошептала Изабель, слегка улыбаясь. — И никакое количество начос на Олвера Стрит или гамбургеров у Томми это не изменят.

Мак широко улыбнулся и крепче обнял ее.

— Нормальность переоценивается, — сказал он.

Изабель понимала, что она улыбается во все тридцать два, но когда живот Мака внезапно зарычал, она едва сумела подавить смешок.