Ольга Пашнина: Королева сыра, или Хочу по любви! [litres]

Я… я приму предложение Криса. Он потрясающий парень. Не всегда поступающий правильно, но кто честнее – Крис, который ведет немного незаконный бизнес, или Рикард, который лжет и изворачивается постоянно.

– Никки, дай мне объяснить! – донеслось мне вслед.

Но я уже была далеко. Правда, совершила стратегическую ошибку, побежав не к выходу, а в глубь второго этажа. Туда, куда вообще гостей не пускали. Закрыла за собой дверь и с трудом подтащила к ней скамейку. Рикарда это не остановит, но задержит.

Удар в дверь был такой, что я вздрогнула и прибавила скорость.

– Никки! – раздавалось в отдалении.

К счастью, здесь была лестница для прислуги. Две девочки в форме обслуги странно на меня посмотрели, но потом, кажется, вспомнили – я ведь много времени провела на кухне.

Я беспрепятственно прошла через служебный коридор в зал. И только среди толпы несколько раз глубоко вдохнула. Немного подташнивало, ныла ушибленная спина. Так хотелось себя пожалеть, но надо было убираться с праздника, пока Рикард меня не нашел и не скормил очередную байку.

Нет, а Флоренция?! Она же вышла замуж! Да и Рик… он убил ее жениха, а спустя полчаса, как ни в чем не бывало, целовал. И неизвестно, только ли целовал. Ее не было довольно долго. Достаточно долго для… я скривилась и усилием воли подавила новую волну тошноты. Нет! Нельзя сейчас думать о Рикарде и его любовницах, надо оказаться дома. В безопасности, рядом с Дрю и Камиллой.

Потом я вспомнила, что защитные заклинания Криса не работают для Рикарда, и едва не зарычала вслух.

В зале еще было много народу, исчезновения жениха и невесты явно не заметили. Какая-то часть меня даже успела удивиться: жених мертв, невеста там целуется с другим, а все веселятся и пьют вино.

Но при мысли о Флоренции я ощутила настоящую горечь. Если раньше, думая о нас с Рикардом, я вспоминала сцену в его кабинете, то сейчас перед глазами вставал их поцелуй. Ее прекрасное платье из золотого кружева. Почти такое же, о каком мечтала и я. Как давно это было, сколько всего произошло с тех пор, как я планировала собственную свадьбу!

И самое обидное – Рикард ведь не врал. Он просто умалчивал о том, что меня будет ждать, если я к нему вернусь. Ни разу он не пообещал, что я буду единственной, ни разу не дал мне и надежды на верный брак. Со мной он был предельно честен и спокоен, даже в мелочах, а вот я снова строила воздушные замки.

Адреналин, возбуждение, жажда ощущений – это ведет в объятия таких, как Флоренция, а не ко мне. Я могла дать лишь часть того, что нужно было Рикарду. Могла стать женой, матерью детей, хозяйкой в доме. Может, собеседником. Но не любовницей и не возлюбленной.

Слезы навернулись на глаза, хоть плакать я и не собиралась. Но внутри что-то еще оставалось. Может, надежда, может, отголоски первой девичьей любви. Я думала, что избавилась от этого щемящего ощущения в груди. Но оказалось, что задеть меня так же легко, как и до побега.

Что, снова сбежать?

Тыльной стороной ладони я вытерла глаза и оглянулась. Дверь, ведущая в служебные помещения, была приоткрыта, а через толпу пробирался Рикард, ища глазами меня. Что ж, на этот раз он хотя бы бросился следом.

Я быстро огляделась. И увидела спасение: выход во внутренний дворик. Туда мужчины ходили курить, а изрядно подвыпившие девушки – проветривать голову. Я не знала, был ли там выход, чтобы сбежать окончательно, но надеялась затеряться, и тогда Рикард оставит попытки меня разыскать. Я не знала, что он хотел сказать, но точно знала, что не хочу этого слышать.

Решительно толкнула двери во двор и вышла на прохладный воздух.

Вопреки надеждам, народу было изрядно меньше, чем в начале праздника. Зато имелись крытые беседки! Не будет же Рикард проверять все, рискуя нарушить уединение какой-нибудь особо горячей парочки?

Пока мужчина не сообразил, куда делась добыча, я рванула к пустой беседке. Вот только дойти до нее не успела. Почувствовала, как кто-то хватает меня за локоть и… втаскивает в эту самую беседку. Я плюхнулась на жесткую скамейку и не сразу опознала человека передо мной. Некоторое время глаза привыкали к полумраку.

Затем стало как-то… прохладно. Может, от того, что шторки закрывались неплотно. А может, от пронизывающего насквозь взгляда мэра. Он долго смотрел, презрительно скривившись.

– Я предупреждал вас, Николь. Я настоятельно, – он подчеркнул это слово, – советовал отвадить вашего женишка от моего города. Почему вы, после всего что я для вас сделал, не послушались?