Ольга Миклашевская - Это всё магия!

Не веря своему счастью, я побыстрее зашла в дом, опасаясь, как бы хозяин не передумал. Но тот и не собирался просить деньги вперед или требовать расписать родословную до седьмого колена.

Мысленно я была уже в стране грез – веки тяжелели с каждой секундой. Поклажу инстинктивно жала к груди, готовая спать с ней в обнимку. Как говорится, только мудрец учится на чужих ошибках – дураку приходится на своих.

– Снова вы, госпожа врач. – В проходе между гостиной и кухней появилась уже знакомая мне надзирательница над неокрепшими девичьими умами. Однако теперь госпожа Ромашка была одета в простой домашний халат (тоже в горошек), а волосы были распущены и серыми волнами струились по плечам.

Я стояла, будто пораженная молнией; перестала моргать и дышать – и все одновременно. Если меркантильные аппетиты учительницы остались в прежнем размере, мне в этом доме ловить нечего: денег у меня едва оставалось на обратную дорогу.

– О, так вы знакомы? – обрадовался муж одуванчика и осторожно подтолкнул меня в сторону кухни, откуда доносились ну прямо-таки неземные ароматы. Чесночный суп с помидорами? М-м-м! Уж получше, чем холодная телятина из ресторана!

Учительница первая просочилась в кухню и, как любая нормальная хозяйка, поспешила к плите. Уже оттуда она ответила:

– Да, мы сегодня виделись. Юная Тая почтила своим присутствием дом музы. Надеюсь, тебе у нас понравилось?

Это был сарказм или нет?

– Не успела все внимательно рассмотреть: очень торопилась, – уклончиво ответила я, садясь за стол. Открывший мне дверь мужчина представился как Ил и сел рядом.

Они были не похожи друг на друга, как огонь и вода. Он – с озорной искоркой в глазах, она – с ледяной мглой. Но оно и понятно, учительская работа не предполагает излишней мягкости, а вот…

– Так чем вы занимаетесь? – спросила я у Ила.

Тот рассказал, что работает почтальоном. Надо много ходить пешком, но Нима – крепость крохотная, он больше времени проводит за разговорами с теми, кто отправляет и получает письма, нежели за передачей записок.

– Иногда я жалею, что не выбрала работу на свежем воздухе, – улыбнулась госпожа Ромашка и принялась разливать суп по тарелкам. На все мои попытки отказаться она лишь угрожающе поджимала губы (долгие годы тренировки с молодыми несносными девицами – сразу видно) и продолжала раскладывать передо мной приборы, салфетки, и даже поставила маленькую аккуратную перечницу в виде слоненка.

Странно, но рядом с мужем она выглядела и вела себя совсем по-другому. В ней чувствовалось больше тепла и уюта. Невольно вспоминался родной дом, где хоть и готовила не мама, а кухарка, атмосфера стояла примерно та же.

– Да, мне тоже такое по душе, – согласилась я. – Хоть по делу, но, как видите, выбралась из крепости. Не скажу, что дорога простая: одну встречу с мышами-вампирятами еще полжизни вспоминать буду.

Ил нахмурился:

– А ты сама-то из какой крепости?

Услышав ответ, мужчина еще больше помрачнел. Всю его веселость как рукой сняло.

– И давно у нас молодые девицы одни по диким лесам ходят? Какое бы дело ни было срочное, лучше было дождаться мага-сопровождающего. В наше время простых людей без магической лицензии за ворота не пускали, если они, конечно, не были дипломатами.

– Времена меняются. – Я пожала плечами и кивком головы поблагодарила за полную тарелку супа.

Не говорить же, что сбежала из дома, в самом-то деле. Чем хорошо быть взрослой, достаточно напустить умный вид – и любой глупый поступок начнут воспринимать с уважением.

Госпожа Ромашка больше не казалась мне унылой дамой в возрасте. Она была всего лет на десять старше мамы, и даже эту разницу перестаешь замечать, когда учительница улыбается. Оказалось, у Ромашки припасена прорва веселых историй про ее годовалого внука, который вместе с родителями живет на другом конце города.

– Дети, как птенцы, – вздохнул Ил после одной из таких историй, когда мы все уже почти плакали от смеха, – сначала воспитываешь их, потом они так и норовят упорхнуть из гнезда куда-нибудь подальше. Не знаю, доживу ли до того момента, когда простые смертные смогут безопасно передвигаться между крепостями, но, думаю, тогда молодые люди и девицы будут уже не просто переезжать на соседнюю улицу, а пытаться уехать как можно дальше.

– Ладно тебе. – Ромашка заботливо накрыла ладонь супруга своей и сжала ее. – Ворчишь так, будто не видишь дочь и внука каждый день.

Мне было нечего сказать. Я прекрасно понимала чувства Ила, но сама не горела желанием возвращаться в отчий дом. Опять ссоры, крики; родители разойдутся каждый по своим комнатам и не будут разговаривать всю следующую неделю. Готова поспорить, из моего возвращения они тоже сделают повод для скандала.