Ольга Миклашевская - Это всё магия!

– Да, – тусклым эхом отозвался капитан Коин о своем исчезнувшем товарище, – он бы тобой гордился.

Впоследствии я еще много раз мысленно возвращалась именно к этому моменту, когда дыхание Тони приходило в норму, взгляд прояснялся, коже возвращался естественный оттенок.

Магии в нашем мире больше не было. Но, думаю, тогда она сработала, потому что я все еще в нее верила. Это было мое собственное волшебство, и я хотела, чтобы оно стало реальностью. Скорее всего, это было последнее зелье на всех Плоских и Темных землях, которое возымело действие. И это было не из-за какого-то там Мертвого озера, а потому что я знала, что мое сердце разорвется на куски, если Тони не выживет.

Мне было плевать, кто ее родители и какой у нее социальный статус. Она была хорошим другом и заслуживала таких же друзей.

Неделю спустя, когда мой отец, император Ярослав Первый, прибыл в Северный форт, жизнь уже вошла в свою колею. Правда, дел было не особо много: больше не нужно ухаживать за драконами да и тренироваться тоже нет смысла. Мы похоронили троих всадников, двух нимчан и двух капралов, с каждым из которых я была плохо знакома. Однако потерь было гораздо больше.

Мне не хватало вечно серьезных капралов Тура и Хаша, здоровяка Лиана, разведчиц Нуны, Рии и Зуби, а также многих других обитателей форта, кто испарился вместе с волшебством. Больше не работало электричество, барбегази Альпа не суетилась на кухне среди своих пыхтящих кастрюлек.

Главное – больше не нужны были толстые стены, отделяющие нас от внешнего мира.

Было так странно выходить за пределы крепости на прогулку и больше всего опасаться не напороться на голодную гидру, а наступить на маленького ежика, деловито спешащего по своим делам.

Воду приходилось таскать из ближайшего водоема, за едой мы вместе с Таем уже дважды спускались в Ниму. Каждый день, каждую минуту мне чего-то остро не хватало, иногда я по забывчивости с утра после завтрака отправлялась в драконятню, совершенно забыв, что там теперь никого нет.

Я ни с кем не поделилась тем, что заметила необычную книгу в руках у девушки из озера, которую мы все теперь зовем Лейла. Когда мы покидали поле боя, я увидела, что она невероятным образом перекочевала в карман к вездесущему Гурту, которого жизнь, похоже, ничему не учит. Надеюсь, по этой книжонке нельзя вызвать конец света или что-то в этом роде.

Магруш под конвоем отправился в столичную тюрьму. Наши капитаны не могли допустить, чтобы такой отчаянный и безжалостный человек вновь возглавил хоть каких-то людей. Тони, кажется, была не против, но теперь, когда настала пора пересмотреть имперскую систему, это уже не имело никакого значения.

Больше не нужны были крепости, полевые маги в один миг остались без работы. Потайная дверь, ведущая в Северный форт, больше никогда не запиралась.

Единственный, у кого работа кипела, был Мо; он оправдал фразу, которую произнес при нашем знакомстве, о том, что был и драконьим, и человеческим врачом. Очередь на перевязку к нему не истекала до самого заката, и он, как убитый, заползал в столовую, зачастую не в состоянии вести беседу.

Как представительницы немногочисленного женского пола в форте, мы с Тони и Лейлой большую часть дня проводили на кухне, хохоча над самыми несмешными шутками в перерывах между потоками голодных ветеранов. По негласному договору, о битве при Мертвом озере, как ее быстро окрестили, старались не вспоминать.

– Можно задать тебе неловкий вопрос? – спросила как-то Тони у Мо, когда тот в очередной раз вернулся после смены. Врач выглядел не самым лучшим образом – сложно представить, сколько часов назад он если не спал, то вообще находился в положении, отличном от вертикального.

– Валяй. – Мо махнул рукой, с вялым воодушевлением принимаясь за гороховый суп.

Бывшая всадница некоторое время подвигала челюстью и только затем спросила:

– Для тебя ведь не секрет, что ты похож на представителя моего народа больше, чем я сама?

Для врача такой вопрос не оказался сюрпризом.

– Мой отец оттуда, если тебя это волнует. Никогда не парился по этому поводу. В школе, конечно, дразнили, но это от собственной несостоятельности.

– Так почему ты никогда не пытался оправдать себя? – встряла я в разговор. – Даже я временами, – ладно, не совсем временами, но это мы опустим, – думала, что это ты работал на темных.

Мужчина беззаботно пожал плечами, и стало понятно, что он действительно никогда об этом не задумывался. В зеркале он видел себя похожим на окружающих, потому что его сердце было родом с Плоских земель.