Элизабет Линн: Зима драконов

Лежавшая в постели женщина была очень слаба. Пот струился по ее Лицу и телу. Стоял август, и горячий утренний воздух застыл в каменных покоях. Огромный холм живота почти не шевелился. Вот уже два дня продолжались родовые схватки – слишком долго для такой маленькой, хрупкой женщины. В комнате пахло потом, кровью и ароматическими травами.

– Моя милая леди Хана, вы должны тужиться, – уговаривала Лирит Кордис, главная среди женщин замка.

Она вытерла худое мокрое лицо роженицы прохладной тканью. Лирит прекрасно разбиралась в рождении детей; она и сама произвела на свет троих отпрысков, которые уже выросли, и присутствовала при рождении Коджиро Атани, хозяина замка. Лирит старалась говорить спокойно, но на лице ее застыла тревога. Хана Атани лежала с закрытыми глазами, ничего не замечая. Страх клубился в комнате, как дым. Роды начались на месяц раньше срока, и дети – двое, милосердная Мать! – были крупными, а узкобедрая Хана отличалась хрупкостью… Ей едва исполнилось семнадцать лет.

Однако она была женой воина и дочерью воина. Глубоко вдохнув, Хана собрала остатки мужества и сил и сделала то, о чем ее просили. На нее обрушилась ослепительная боль. Закинув голову назад, точно раненая лошадь, Хана закричала. Стоящие на бастионах часовые услышали ее вопль сквозь высокие узкие окна, а те, чьи жены или любовницы уже рожали, мысленно сосчитали часы и покачали головами. Некоторые бросали незаметные взгляды на Лоримира Несса. Молодой аверранский воин стоял в стороне, обратив лицо к солнцу и опираясь локтями о каменный парапет.

– Лирит, – прошептала Хана. – Мне так больно.

– Я знаю, сердце мое, – ответила Лирит. – Так должно быть. Будь храброй. Боль пройдет.

Но боль не проходила, лишь немного отступая временами. Женщины, стараясь хоть как-то облегчить страдания роженицы, делали ей горячие компрессы, давали сладости для поддержания сил. Хана Диамори Атани металась на постели, потом прошептала имя.

– Ты ничего не слышала, – резко сказала Лирит юной Бриони, которая принесла из кухни чистую воду.

Хана Атани застонала и снова трижды повторила имя человека, который не был ее мужем. Однако всему наступает конец. Распростертая на смятых влажных простынях, Хана неожиданно хрипло закричала. Руки отчаянно сжались в кулаки. Кровь хлынула между ног, и вместе с кровью появился покрытый слизью ребенок с красной кожей и золотистыми волосами. Аум, помощница управителя, приняла его и осторожно вытерла чистым полотенцем, Лирит недрогнувшей рукой перерезала пуповину.

– Почему так много крови? – испуганно спросила Бриони.

– Внутреннее кровотечение. Помалкивай и нажми вот здесь, – сказала Лирит.

– Как ребенок?

– Мальчик, – ответила Аум. – Сильный. Хорошо сложен. Глаза как голубые самоцветы. – Ребенок громко закричал. – И у него сильные легкие.

– Возблагодарим Мать. Хана, милая моя малышка. Хана! Джулия, дай ей понюхать ароматической травы. Второй ребенок еще не родился.

– О милосердная Седи! – прошептала Аум. Лирит подняла голову.

– Что такое?

В голосе уравновешенной Аум слышалась паника. Вместо ответа она схватила ручку ребенка и показала ее Лирит. У мальчика оказался удивительно крупный кулачок. А потом Лирит увидела маленькие, кривые и острые когти.

– Ребенок дракон, – сказала Лирит, посмотрев в сияющие лазурные глаза мальчика, и в ее голосе прозвучала гордость. – Кровь дракона проявилась. О дорогой. Ты истинный сын своего отца. Когти отпадут. Но сейчас нужно их перевязать, чтобы он не поранил себя или Тессу. – Тесса, кормилица из Чингары, ждала на кухне. – Аум, искупай его и уложи в колыбель.

– Лирит, леди Хана не дышит! – воскликнула Бриони.

– Приподними ее немного, – приказала Лирит. – Поднеси ароматические травы. Вымой лицо самой холодной водой, которая у нас есть.

Но им негде было раздобыть холодной воды в то душное августовское утро. И когда красное солнце поднялось из восточного моря, Хана Диамори Атани умерла. Лирит извлекла второго ребенка из ее чрева.