Линда Джонстон - Проблеск вечности

Последние восемь дней их караван медленно продвигался через пустыню по Испанской тропе, что в штате Калифорния. На первые пять дней пути в повозках было вполне достаточно припасено воды. Кроме того, их проводник-индеец. Мокрый Дикарь, заверил переселенцев, что впереди они встретят маленькую речушку и смогут пополнить свои запасы.

Но речушка оказалась пересохшей. И Мокрый Дикарь, выходец из южного племени кахуиллов, вынужден был попросить воды у местных индейцев-могавков, но у них ее не было, потому что в этом году выдалась жестокая засуха, так что индейцы не могли помочь белым переселенцам, даже если бы и захотели.

Эбби надела, не зашнуровывая, ботинки и выскользнула в своей голубоватой фланелевой ночной рубашке из повозки. Ветер сразу же пронизал ее тело, разметав длинные светло-каштановые волосы, которые днем она обычно собирала в пучок. Раньше Эбби считала, что в пустынях всегда жарко, а теперь каждую ночь чувствовала только холод.

Она колебалась, не сделать ли маленький глоток воды из их драгоценного, неумолимо иссякающего запаса, — маленький глоток, чтобы слегка смочить губы. Но она понимала, что отбирает воду у других. Ведь из всех пассажиров их обоза одна она могла найти воду, благодаря своим частым видениям. Ах, если бы только Эбби была в силах еще и контролировать эти видения, но время шло, и она поняла, что это невозможно. Никакие травы или талисманы, которыми она обычно пользовалась, не помогали.

«А не вернуться ли в повозку и постараться заснуть?» подумала Эбби. Может быть, тогда удастся избавиться от жажды… Но сна не было, она окончательно проснулась. И ни о чем другом, кроме как о желании выпить воды, Эбби думать не могла…

Под слабым светом полумесяца Эбби осмотрелась. Внутри составленного повозками круга все было спокойно. Только в самом центре, у главного костра, она приметила какое-то движение. Там сидели двое мужчин-сторожей, освещаемые затухающими угольками костра. Сдвинув головы, они тихонько перешептывались.

Эбби знала, что мужчины по очереди охраняют лагерь повозок, а также стоянку скота. Но в эту, уже почти истекшую, ночь задача сторожей была труднее обычного: накануне обоз добрался до основания горного кряжа. Поселенцы надеялись найти если уж не воду, сбегавшую с горных высот, то хотя бы приют в тени гор. И дозорные должны были внимательно следить за тем, чтобы волы, коровы, лошади и другая скотина ненароком не забрались на склоны гор.

Шагнув вперед, Эбби вдруг услышала сонный шепот:

— Эбби? С тобой все в порядке?

Рассердившись на себя за то, что потревожила сон сестры, Эбби тихо ответила:

— Все отлично, Люси. Спи.

Но спустя мгновение Эбби почувствовала, как ей на плечи набрасывают шаль.

— Ты ведь можешь замерзнуть, — шепнула Люси.

Эбби обернулась и посмотрела на свою хрупкую, невысокую старшую сестру. В отдаленном свете мерцающего костра глаза Люси были полны беспокойства. Светлые волосы падали ей на лицо, а миткалевая ночная рубашка поблескивала под слабым светом.

Эбби крепко обняла сестру.

— Извини, что побеспокоила тебя. Надеюсь, отец спит?

— По-моему, да.

Сестры всмотрелись в неподвижные фигуры под сводом повозки.

— Хорошо, что хоть его я не разбудила, — с облегчением вымолвила Эбби.

С тех пор, как они въехали в эту пустыню, отец неважно себя чувствовал. Эбби помолчала, взглянув на сестру, а потом спросила:

— Может, ты выпьешь воды?

— Не хочу, — поспешно ответила Люси. Но Эбби уже забралась в высокую повозку. Стараясь двигаться как можно тише, она взяла драгоценную флягу с водой и заставила Люси сделать глоточек, сама пить не стала.

— Но, Эбби… — запротестовала было Люси.

— Со мной все отлично, — твердо пояснила Эбби. — Ну, правда же. — Положив флягу на место, она тут же добавила: — Мне нужно прогуляться.

— Одной?

— Да.

Люси нахмурилась, но спорить не стала: за время путешествия по этой тропе она поняла, что сестре необходимо, улучив минутку, иногда побыть одной.

— Но ты меня позовешь, если я тебе понадоблюсь?

Эбби заверила сестру, что так и сделает. Дождавшись, пока Люси вернется в повозку, она подошла к волам и крепко стянула вокруг тела концы шали, когда-то принадлежавшей их матери. Эбби почти не помнила Катрин Уинн, но знала, что мать была хрупкой женщиной, ростом ниже Люси. Отец тоже был невысоким, а теперь еще и ссутулился. Он частенько ворчал и сердился, недовольный тем, что высокая и стройная Эбби ни на кого в семье не была похожа, в особенности своими необычными способностями. И эти придирки отца только усиливали ее горькое чувство одиночества…