Марина Багирова: Горечь жестоких людей (СИ)

Я замерла, пригвождённая к земле его тоном.

– Спрашиваю ещё раз, поняла?

Я лишь кивнула, на большее не было сил.

И он ушёл.

Несколько минут я стояла на месте, не двигаясь и перебарывая желание пустить слезу.

Когда моё сердце немного успокоилось, я начала размышлять о столь резких переменах в настроении Ревокарта. В один момент он сдержан и холоден, затем становится увлекательным собеседником, чтобы через какое-то время при мне же обсуждать, кому не место в Академии. И вот теперь даёт понять, что знает о прошлом моей семьи, угрожает… Зачем?

А ведь ему ничего не стоит сделать существование моей семьи невыносимым, осенило меня. Вопрос в том, зачем ему это делать?

Создавалось впечатление, что со мной он постоянно старался держать себя в руках, и когда ему это удавалось – Ревокарт превращался в идеального человека. Но я видела – случались срывы, как в момент, когда он рассказал о моём отце. Нечего таить – удар попал в цель.

Я вернулась к гостям, сообщила матери, что плохо себя чувствую, и попросила хозяйку вечера одолжить карету, так как мне немедленно нужно домой. Она повздыхала (в тот момент эта женщина напомнила мне большую крупногабаритную бабочку, которая размахивает своими яркими крыльями), распорядилась насчёт транспорта и посоветовала мне попить травяных настоев. Я пообещала так и сделать и направилась к выходу. На Таира Ревокарта, не сводящего с меня пристального взгляда, я так ни разу и не посмотрела.

В тот день я отчётливо поняла, что никакой симпатии к нему испытывать не могу. Ревокарт держит себя в руках, но лишь до поры до времени, а его ум, которым я так восхищалась, может сыграть не в мою пользу. Мне не хотелось испытывать терпение говерна, так что я приняла решение держаться от него подальше. В этот раз – окончательно!

Но не получилось!

Спустя неделю он появился на пороге моего дома. Его роскошная карета сияла неподалёку, и лощёный кучер отмахивался от беспечных куриц и гусей, подходивших непозволительно близко.

Жители соседних домов тоже вышли поглазеть. Мне же стало душно. Что происходит, и почему я ничего не понимаю?

– Переоденься и приведи себя в порядок, – шепнула мама, и я, обескураженная, побежала делать что велено.

Через десять минут я уже спускалась на первый этаж. Таир в это время уже прошёл в гостиную и теперь сидел на диване.

– Здравствуйте, – поздоровалась я, почему-то не решаясь войти в комнату.

Ревокарт поднялся. Мой отчим последовал его примеру, хоть раньше ему бы и в голову не взбрело вставать в моём присутствии.

– Клара, мне нужно поговорить с твоим отцом.

Мафодий кивнул, мол, скорее убирайся, и мама быстро обхватила меня за плечи и увела из комнаты.

Мы разместились на кухне, но долго не решались и слова сказать. Я даже чай не могла нормально выпить, мои руки были влажные, холодные и тряслись.

– Клара, родная, почему он здесь? – спросила мама как можно мягче, видя, насколько я напугана.

– Мама, не знаю, – прошептала я. – Я сама не понимаю.

– Ты не давала поводов…

– Никогда не было никаких поводов! – отрезала я настолько резко, насколько умела, чтобы дать матери понять: мы с Ревокартом – чужие люди.

– Я видела, как он на тебя смотрит.

– Как?

– Как будто для себя он уже всё решил.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Моя мама была проницательной женщиной, она часто замечала то, чего не видела я.

– Мы едва знакомы, – пробормотала я растерянно.

– Когда вы в одной комнате, он следит за тобой. Ты, может, и не обращала на это внимания, но я всё вижу.

– Почему?

– Почему он следит за тобой? – удивилась мать. – Разве ты не могла ему приглянуться как будущая жена? Ведь это – самая очевидная причина.

Я вздохнула. На душе скребли кошки, внутреннее чутьё подсказывало: где-то в обозримом будущем меня поджидает самый настоящий подвох, ведь я не просто не нравилась Ревокарту, он меня терпеть не мог.

Через двадцать минут к нам зашла служанка и сказала, чтобы я вернулась в гостиную.

Отца к тому времени в комнате не было. Дверь закрылась. Мы остались с Таиром наедине. Мне казалось, всё происходит будто в ускоренном темпе, и я не знала, как приспособиться к новому ритму.

– Клара, – голос Ревокарта замедлил время и стал отправной точкой, на которой я сфокусировала своё внимание.

– Я вас слушаю, – подала я голос, изо всех сил стараясь сохранить лицо. Это важно для мамы, это важно и для меня.

– Присядь.

– Предпочту постоять.