Алисия Дэй - Принцесса и горошины

Глории задохнулась при мысли о том, что пастушка свиней могла стать ее личной служанкой. — Магда? Она не мылась месяцами. Ты, должно быть, шутишь. Не забудь, что ты мне должна…

— Я ничего тебе не должна, — прямо ответила Люси. Я провела последние одиннадцать лет и даже сверх того, честно отрабатывая свое содержание, несмотря на то, что пообещала твоя мать моей матери. Мне через три дня исполняется двадцать один, и я остаюсь на эту неделю, оказывая услугу той Глори, которую я когда-то любила, как сестру.

Глори хватило приличия показаться сконфуженной, но лишь на несколько секунд. — Знаешь, ты не можешь покинуть меня, независимо от того, исполнилось ли тебе двадцать один или нет. Тебе некуда идти.

— Есть целый мир, Глори. Есть целый мир. Или ты забыла? — Люси взмахнула рукой, и разбросанные подушки, одежда и поскошные аксессуары, покрывавшие каждый дюйм пола комнаты Глори, изящно пролетели на свои места в сундуках и гардеробе.

— Теперь. Что за горошины?

— О. разумеется. Тебе нужно было спросить. «Что за горошины» пустоголовая тупица, — кисло пробормотала Люси, поставив со стуком последний матрас в позолоченную деревянную раму. За прошедшие полтора часа она бегала по коридорам, забираясь под матрасы в гостевых комнатах, чтобы положить железный шарик размером с горошину. Наконец, она пришла в королевскую комнату, которую держали свободной для посещений принцев или лордов фэйри, и положила последнюю горошину. Теперь она закончила свою работу.

Разумеется, горошины должны быть только из железа. Ее магия не работала с железом, в противном случае, эта рутинная работа была бы сделана за несколько минут. И вот почему она вообще оказалась здесь, по приказу Глори. Чтобы спрятать маленькие кусочки железа, не давая фэйри использовать магию в своих комнатах во время переговоров о соглашении.

Магия фэйри также плохо работала рядом с железом. Но все же что-то в рассуждениях Глори, казалось, неправильным усталой Люси. Всё-таки, какими бы ни были свойства железа, Люси знала, чтобы в ней точно не было ничего от фэйри. Она подавила желание коснуться очень круглого, совсем не острого кончика своего уха для того, чтобы убедиться. Она, может быть, обладала некоторой долей старой лесной магии, но фэйри — никогда.

Девушка повернулась к двери, желая оказаться в своей кровати больше, чем когда-либо прежде, попыталась стряхнуть пыль из-под кровати со своей ночной рубашки. Ей следовало бы поговорить с домоправительницей о тщательности уборки помещений. Нет. Это больше не ее забота.

— Как будто кто-то из этих эльфийских слизняков что-то заметит, — сказала она пустой комнате. — Это самая глупая мысль…

— Эльфийские слизняки, гм? Я и не знал, что у моей расы есть такие разновидности, — голос был сама чувственность, облаченная в музыку, — дразнящий, гипнотический и достаточно жаркий, чтобы Люси почувствовала жар в тех местах, которым не следовало теплеть от мужского голоса.

К счастью, подобные фокусы на нее не действовали.

Она с усилием перестала хмуриться прежде, чем поднять голову, но его вид заставил ее нахмуриться еще сильнее. Разумеется, лорд фэйри был прекрасен. Они все такими были. На несколько дюймов выше обычного человека. Серебряные волосы сверкали оттенком лунного света и ниспадали до талии. Длинный, стройный, мускулистый. В голубых, как небо, глазах отражался лед.

Лед, а у Йена огонь. Подожди. Что? Йен? Она прищурилась, задумавшись о мужчине, который, казалось, возникал в ее мыслях с растущей частотой, и снова обратила свое внимание на мужчину, который в настоящее время находился с ней в одной комнате.

Ага. Он был эльфом. Она не могла выносить их вида. Помпезные фэйри со своим раздутым чувством важности. Этот будет хуже большинства, так как одет в зеленый и золотой цвета Верховного Дома Королевского двора Благих фэйри.

— Коврики. Я сказала, «так жаль, что у нас нет эльфийских ковриков», — быстро поправилась она, хотя и не добавила «милорд». Было бы некрасиво ссориться с одним из приехавших принцев в первый день переговоров про обновление договора, но, правда, девочка не может мириться со всем.

Он прислонился к двери, эффективно заслонив выход, и сложил руки на груди. — Да, — протянул он, не спеша окидывая ее взглядом с ног до головы. — Мы, фэйри Благого Двора известны своими… ковриками.

— Ты — подарок для меня? Если так, то я не знаю, то ли мне чувствовать себя польщенным любезностью хозяина, подарившем мне такую красавицу, или чувствовать себя оскорбленным, что он мог послать подобную неопрятную, невоспитанную девицу ко мне в постель.