Ольга Будянская - Темнейшая страсть

Торин с шумом выдохнул. Что она с ним делает? Демоница. Искусительница. Ни один суккуб не сравнится с ней. Воин часто задышал, тело болело от нестерпимого желания. Ни одна женщина не возбуждала его сильнее. Он должен немедленно её разбудить, иначе он погубит её.

Но воин не сделал этого. Вместо этого Торин смотрел, как Камео, слегка выгибаясь и непрестанно шепча его имя, дотронулась руками до своей груди. Её стон смешался с его стоном. Смотреть на неё было адской мукой для Торина, но он не отводил взгляд, его зелёные глаза жадно пожирали тело женщины.

Камео выгнулась дугой и откинула голову. Одна рука продолжала сжимать груди, другая устремилась к низу живота. Она снова выкрикнула его имя. Торин понял, что не в силах сдерживаться. Но нет, он не будет губить её. И вот ему снова пришлось влезть под холодный душ, избавляясь от своей страсти.

Когда минут через двадцать Торин вышел уже одетый, он застал Камео на кухне. Девушка, не зная, что выбрать на завтрак, просто резала мечом любимую колбасу Торина.

Увидев это действие, Торин нахмурился.

— Что ты делаешь? — недовольно спросил он.

— И тебе с добрым утром, — будто бы не заметив его рассерженного тона, отозвалась Камео, — я вот решила позавтракать, если не возражаешь. Мне скоро надо будет уйти, а мы ещё не всё обсудили. Кстати, спасибо, что приютил, мне действительно нужно было оторваться от погони.

Торин кивнул, не отрывая от её меча, продолжавшего издеваться над колбасой, свирепого взгляда.

— Я всегда помогу тебе, но, Камео, скажи мне пожалуйста, что ты делаешь с моей колбасой?

Теперь уже Камео с недовольством посмотрела на него. Он же всё видит. Зачем тогда спрашивать?

— Я же сказала, что готовлю завтрак. На придумывания шедевров из твоих запасов мяса, макарон и ещё чего-то там такого сморщенного в баночках у меня нет времени.

— Ты режешь мою колбасу?!

— Я делаю бутерброды. Вот смотри, хлеб я уже порезала, — Камео указала на несколько ломтиков хлеба, лежащих на столе, — кстати, хороший хлеб — такой мягкий и ароматный. Где брал?

— Да причём тут хлеб, женщина? Я о колбасе говорю, — вскинулся Торин.

Камео не оставалась в долгу. Её демон наслаждался ссорой.

— Тебе что, колбасы жалко?

— Нет, не жалко, но ты же над ней издеваешься. С ней надо быть нежнее и резать обычным кухонным ножом, а не своей саблей.

— Это меч!

Внезапно Торин рассмеялся. И хотя смех этот был печальным, Камео пожалела, что не может посмеяться с ним.

— Пообещай больше не делать так, — мягко попросил он.

— Обещаю, — легко согласилась она. Камео в глубине души призналась, что её чувство к Торину слишком сильно, чтобы она могла ему в чём-то отказать.

— Что тебя так рассмешило? Мне казалось, ты был готов убить меня.

Его улыбка тут же погасла.

— Я… я вдруг подумал, что наше препирательство похоже на обычную супружескую ссору.

Камео отвернулась, чтобы он заметил набежавших на её глаза слёз.

Сев за стол и позавтракав бутербродами с многострадальной колбасой, Камео начала излагать суть дела:

— Несколько месяцев назад мне довелось побывать в одном храме в Греции. Я должна была оказаться там раньше Ловцов, которым тоже было там что-то нужно. Осмотрев библиотека при храме, я наткнулась на тайник в стене. Мне удалось, пусть и не сразу, сдвинуть нужные кирпичи, и я нашла вот это. С этими словами Камео вынула из кармана своей куртки свиток.

Торин взял его в руки и развернул. Казалось, он ничем не отличался от обычного свитка пергамента. Но его содержимое неудержимо привлекло внимание воина. Наверху были изображены символы и знаки, происхождения которых Торин не знал, а под ними…

Это было невообразимо. Два человека, преклонившие колени, казалось, они испытывают душевные муки, а может, наоборот, радость охватила всё их существо. Но не это поразило Торина. Из тел этих людей наполовину вышли отвратительные создания с хищными оскалами, страшными когтями и… Торин был рад, что изображение успело выцвесть со временем. Эти страшные создания тянулись друг к другу, они даже держались за руки и создавалось впечатление, что каждый как бы подталкивает другого к своему хозяину.

Внезапно Торину всё стало ясно. Эти монстры были демонами, а их хозяева — носителями. Как он, как Камео, как остальные. Торин уже не сомневался: он видит обряд обмена демонами. "Они не подталкивают, они просто меняются", — догадался воин. Внизу свитка Торин увидел непонятные надписи.

— Что здесь написано? — поинтересовался Торин у Камео, не отрываясь от пергамента.