Ж. Жукова - Замуж с осложнениями

Пиала вылетает из рук и разбивается о стену, хоть и пластиковая. О н-нет, как я могла его не заметить?!!

Мощная рука Алтонгирела впечатывает меня в стенку, глаза его сверкают, из ноздрей дым, рожа красная, клыки торчат… не знаю, что уж там правда, а что мне с перепугу мерещится…

— Держись подальше от Азамата! — рычит он так, что я еле разбираю слова. Его пальцы сжимают моё плечо в опасной близости от горла, да с такой силой, что вот-вот ключица хрустнет. А кроме меня самой тут врача нету… как же так, духовник есть, а врача нету…

— Слышишь меня?! — шарахает меня затылком об стену. Хорошо, что я не пластиковая.

Слышать-то слышу, но у меня в ушах шумит, в глазах рябит, в горле вантуз застрял… Пытаюсь кивнуть, но он не понимает. Навис надо мной, маленькой, как вопросительный знак, вот-вот точкой под дых заедет. В панике толкаю его в грудь, но с тем же успехом можно было попытаться пройти сквозь стену: он сильнее меня раз в двести, наверное.

— Я тебе побрыкаюсь, — заносит руку… я начинаю визжать. Не длинно, как заклинивший дверной звонок, а короткими пронзительными взвизгами, точка-тире, хотя всё больше точка-точка-точка…

Глава 3.

Что-то происходит, и мне позволяется упасть на пол. Пожалуй, я за эти дни превысила месячную квоту по падениям. Так, дышим глубоко. Не хватало мне ещё в ответственный момент панического приступа. Кажется, меня уже никто не убивает. Ещё пара глубоких вдохов, и можно попробовать воспринять окружающий мир.

Мир тих, хотя в ушах по-прежнему шумит. Поднимаю голову — и вижу длинную косу. Капитан здесь. Странно, только что ведь был на кухне. Хочется дёрнуть за косичку, но пока что могу сдержаться. Хорошо, что я не стала пить могильник. Сажусь на колени. Затылок саднит, щупаю — череп цел, а это главное. Бедная моя голова, что ни день, то шишка.

Капитан поворачивается ко мне, и у него через плечо я вижу Алтонгирела, белого, как полотно. Огромные чёрные глаза — на меня, руки не знает, куда деть. Наконец-то гул в моих ушах стихает, и я начинаю осознавать, что случилось. Похоже, орала я громко на совесть, и моя глотка теперь очень мной недовольна. Азамат приседает около меня, смотрит с тревогой. Ты ещё пальцем потыкай. Живая я, живая…

— Вы как?

Очень не хочется говорить. Руки дрожат. Ноги, наверное, тоже. Осторожно киваю, тру лицо, как будто только что проснулась. Понервничай-понервничай. В следующий раз надаёшь физдюлей своему духовнику до того, как он сделает из меня отбивную. Внезапно очень хочется к маме. А ещё лучше — к Кириллу, но его больше нет, и никто меня сильными руками не обнимет, и щетиной не пощекочет. Стой-стой-стой! Я не хочу сейчас плакать! Они и так уже достаточно насмотрелись, какая я слабая и беззащитная. Капитан того и гляди примется меня по голове гладить. Достаточно ли я несчастна, чтобы этого хотеть? Пожалуй, нет. Тем более, что у него из внутреннего кармана расстёгнутой куртки торчит что-то огнестрельное, а я боюсь вооружённых мужиков.

— Встать можете? — спрашивает.

— Щас попробую, — говорю, ожидая, что он мне руку предложит. Не предлагает, гад. Ладно, может, растерялся. Пытаюсь опереться на его предплечье, но он вдруг отстраняется. Пока я пытаюсь врубиться, он поворачивается к Алтонгирелу:

— Иди помоги.

— НЕТ!! — очень быстро выкрикиваю я. Бедная моя глотка, у твоей хозяйки реакция намного опережает разумную мысль. Духовник застывает, занеся ногу для шага, неуверенно смотрит на Азамата.

— Не волнуйтесь, — говорит мне этот потрясающий человек. — Он не причинит вам вреда, я обещаю.

Тебя при рождении сколько раз головой уронили? Ой, не надо о голове…

— Уберите его от меня, — говорю тихо и хрипло, но, как мне кажется, убедительно. Пытаюсь подвинуться так, чтобы капитан оказался ровно между мной и этим чудищем поганым.

— Лиза, не психуйте, — строго говорит мне капитан. — Кто-то же должен помочь вам дойти до каюты. Алтонгирел, давай уже иди сюда, не тяни время.

Поняв, что помощи мне ждать неоткуда, беру своё спасение в свои руки. В роли спасения предстаёт та самая пушка из кармана Азамата.

— Ещё шаг, и останешься без печени! — хриплю как можно грознее. Стрелять нас учили, у меня даже неплохо получалось. С такого расстояния если и не печень, то какой-нибудь важный орган задену. Руки, правда, дрожат…

Мужики ахают и отступают. Азамата я совсем не понимаю, он же сбоку сидел, мог прекрасно отобрать у меня свою пушку, держу пари на что угодно, что у него реакция лучше, чем у меня.