Светлана Григорьева - КСВ

Я зарычала, но ответить мне не дали крепкие объятия моей лучшей подруги.

-Томка, господи, я так волновалась, но я знала - все будет хорошо, а иначе и быть не может, - плакала она уткнувшись мне в шею. - Даже Влад не верил, а я знала - ты обязательно вернешься. Как же я рада, что ты передумала.

-Машут, - у меня уже самой стоял комок в сердце, - прекрати, я сейчас сама уже разрыдаюсь. Все хорошо. Не плачь. Я здесь и никуда больше не уеду.

-Прости, у меня гормоны буквально с ума посходили, - отстранившись, вытерла она тыльной стороной ладони свои глаза. - Плачу едва ли не каждый день.

Я зыркнула на Алека и тот непроизвольно попятился на шаг назад.

-Могу зеркало принести, чтоб показать виновника, - ответил он мне не менее пристальным взглядом, и мне на мгновение стало неловко от осознания правды вложенной в его слова. Я причинила боль не только Владу и Гоше. И глядя в глаза лучшей подруги все еще затуманенные слезами, я поняла эту нехитрую истину. Каждый наш поступок влечет слишком большие последствия и влияет на гораздо большее число людей, чем нам кажется поначалу. Даже Алек, хоть он и явственно старался скрыть этот факт, был рад видеть меня такой - улыбающейся и в наряде, который все говорил без лишних слов - все будет как прежде. Нет, даже лучше, потому что заново.

-Солнышко, ты одеться не хочешь? Пицца стынет, - раздался позади меня веселый голос моего демона и моего плеча коснулись мягкие губы, а талию согрели его теплые ладони. - Уверен, в гляделки с Алеком ты и в более консервативном, чем это одеянии сможешь поиграть.

"Или я могу придумать, во что сыграть уже нам с тобой, если ты не завершишь начатое", - легонько лизнул он меня в шею и я мысленно застонала. Вот черт, кажется степень того насколько сильно соскучилась по нему я сама была изрядно недооценена.

"Уже ушла", - усилием воли я вырвалась из сладкого плена его объятий и скрылась в гардеробной, успев напоследок поймать на себе помимо так и не спустившей с меня глаз Машуты, еще и взгляд усмехающихся ярко-голубых глаз сестры Алека.

-Владь, - поймала я в зеркале его взгляд, едва натянула на себя футболку, - а что ты делал все это время?

-Ну, с учетом того, что само понятие время для меня стало несколько резиновым, могу сказать только одно - ничего.

Я повернулась к нему, одновременно пытаясь собрать волосы в некое подобие хвоста.

-Тогда почему Машка...

-Шшш, - немедленно мои губы были атакованы его пальцами, - дай мне еще одно обещание сейчас, пожалуйста.

"Еще одно? Тебе моего согласия мало?!" - хитро улыбнулась я под его ладонью и наконец справившись с волосами, притянула его аз пояс брюк к себе. - "Что ты хочешь?"

-Давай больше не вспоминать об этом периоде. Будем считать, что с сегодняшнего дня началась наша новая эра и, что все плохое осталось в прошлом. Как в истории, "до нашей эры" и "наша эра". И пусть все скелеты останутся пылиться в шкафу с динозаврами и строителями пирамид. Я хочу сделать все правильно. Я не хочу забывать ошибки, что я совершил по глупости и самоуверенности, но я хочу, чтобы наша с тобой история была написана с чистого листа.

-Хорошо, - улыбнулась я, уже прижимаясь щекой к его груди, а его рука легко как перышко накрыло мою макушку. - Но у меня тоже будет одна просьба, даже скорее желание близкое к требованию.

-Да, - его руки сжали меня едва уловимо сильнее, и подбородок лег на макушку.

-Ты мне расскажешь, что случилось с твоими родителями, - объятие стало сильнее. - Владь, я хочу знать, я хочу разделить это с тобой.

-Хорошо.

-Я хочу, чтобы ты мог рассчитывать на меня... Что? - в запале я едва услышала его голос и, преодолев небольшое, но все же сопротивление его рук, заглянула ему в глаза.

-Я расскажу тебе, - не глядя на меня, повторил он, - когда ребята уйдут.

-Владь, - глядя на его реакцию, меня невольно посетило чувство неправильности происходящего и своей вины, но я поспешно справилась с собой, - я правда хочу, чтобы тебе стало... легче. Я не знаю, как убить в тебе эту боль, но она живет в тебе и живет довольно давно. Я... я люблю тебя, пожалуйста, доверься мне, - и я снова попыталась поймать его взгляд. - Ты доверяешь мне? - дрожащим голосом спросила я, видя, как он снова, когда заходит речь о его прошлом, пытается закрыться.

-Я люблю тебя, родной мой ребенок, - сжал он меня в объятиях, одновременно прижимаясь губами к виску. - И я боюсь лишь одного, вновь потерять твое доверие. Но я в душе гораздо хуже, чем кажется на первый взгляд, и я... боюсь потерять тебя, если тебе удастся заглянуть в самую ее суть.