Даниэль Зеа Рэй - Полукровка

За все эти годы он ни разу не написал ей. Ни единой строчки. Почему? Она не знала ответов, да и не надеялась их получить. Сейчас самым важным было другое: она увидит их сегодня. И они будут ее ждать на берегу Вершего океана, там, где прошли лучшие годы ее жизни: в маленькой резиденции императорской семьи.

День выдался погожий, и Эста, постоянно бегая за своим двухлетним сыном Ами, уже успела обгореть на солнце. Когда Урджину надоело ее упрашивать оставить сына в покое, передав ее на попечение нянек, и спрятаться в тень, он просто подбежал к ней и, хозяйским жестом перекинув через плечо, понес под навес.

— Вы слишком многое себе позволяете, Ваша Светлость! — засмеялась она.

— У тебя уже четвертый месяц беременности, и загорать тебе вредно. Так что пожалей нашу дочь и послушайся мужа, — пробурчал он.

— Деспот!

— Не спорю, — засмеялся он, и, опустив жену на ноги, присел на кушетку под навесом, усадив ее к себе на колени.

— Камилли, перестань подкармливать ее печеньем, — злилась Назефри, — она потом вообще есть ничего не будет!

— Шулин, смотри, мамочка опять сердится, — продолжал Камилли, протягивая дочери печенье, как ни в чем не бывало.

— Доннариец, ты сведешь меня в могилу раньше срока.

— Овдовею и женюсь на молодой олманке, только немой.

Назефри подошла к мужу и, выдернув из его рук коробку с печеньем, пошла прочь.

— Милая, — закричал он, — подожди! Я же пошутил! Зайчонок!

— Дошутился, — кинула она ему в ответ и ускорила шаг.

— Ребята, присмотрите за Шулин? — попросил Камилли, и, не дожидаясь ответа, побежал за женой в дом.

— Они ссорятся каждый день? — спросил Урджин.

— Да, и я не могу понять, почему после ссоры с тобой я снова забеременела, а она, споря с ним изо дня в день, не беременеет. Может, Камилли плохо старается?

— Очевидно, мне следует поговорить с ним на эту тему, — засмеялся Урджин и прикусил Эсте губу.

— Больно же!

— Дай, поцелую, — он аккуратно обвел прикушенную губку языком и куснул ее снова.

Камилли нагнал жену только на кухне. Фуиджи и Нигия, которые в это время пили чай, только рассмеялись.

— Солнышко, я обещаю не давать ей больше играться с твоим ожерельем!

— Что? Ты опять дал его ребенку? Я же просила тебя! Там вываливается один из рубинов! А если она проглотит его?

Камилли изобразил на лице странную озадаченность.

— Сегодня утром он вроде бы был на месте.

— Что значит "вроде бы был на месте?" Ты с ума сошел!

Назефри выбежала из кухни и полетела наверх в спальню, проверять наличие злополучного камня в ожерелье.

— Запрещенный прием, сынок, — покачал головой Фуиджи.

— На войне все средства хороши, — подмигнул ему Камилли и отправился вслед за женой.

— Ну, и пара, — прокомментировала Нигия.

— Вспомни нас в молодости. Только в отличие от них, мы ругались по-крупному.

Нигия только усмехнулась в ответ.

— Когда прилетит Сафелия?

— Ты же знаешь, Фуиджи, что через час. Почему ты постоянно спрашиваешь?

— У меня есть для нее сюрприз.

— Что еще за "сюрприз"?

— Думаю, он ей понравится.

— Ты не боишься того, как она может…

— Выглядеть?

— Да, выглядеть. Она ведь не говорила, как ее лечили. Ничего вообще не говорила.

— Какой бы она не вернулась, она все равно останется для нас нашей Сафелией.

— Интересно, как поживает Стефан, ведь я давно не видела его? После того, как Полака свергли, и его место занял Аликен, у Стефана поубавилось проблем с соседями.

— С этими соседями, да. Но, чего ждать от новых?

— Последние три года, после того, как Стефан по приказу Сомери занял императорский трон, у него проблем с иными не было.

— Все равно, Нигия, это очень большая ответственность, и лежит она на его плечах. Как бы ни убеждал его Зафир в их искренности, как бы не верил им он сам, контроль — это первое, что Стефан обязан довести до совершенства.

— Ты говорил с Ромери? Он прилетит?

— Нет. Ты же знаешь, что после того, как Совет подсунул ему нового ученика, Ромери постоянно занят.

— Жаль. Хотелось бы его увидеть.

— Не волнуйся, следующее собрание Совета не за горами.

— А, им понравилось собираться у нас, не так ли?

— Во всем виновата твоя излишняя гостеприимность. Отправила бы их ночевать в ангар хоть один раз, перестали бы наведываться к нам в дом.

— Зайчонок! — позвал Камилли, открывая дверь их спальни.

Назефри сидела на кровати, перебирая в руках рубиновое ожерелье, которое он подарил ей на годовщину их "свадьбы".