Александра Айви: Бессмертие страсти

Сердце защемило от странной, всепоглощающей нежности, которую могла пробудить в нем только Дарси.

Нежности, существование которой клятвенно отрицали бы даже самые близкие его спутники.

— Дарси… ангел мой.

Склонив голову, он прижался к ее губам в бережном поцелуе. Он лишен картинной романтичности Данте и поэтичной натуры Аспида. У него нет слов, чтобы объяснить Дарси, что она для него значит, так что ему придется просто показать ей это.

Его поцелуй стал крепче. Он наслаждался ее вкусом, пока его руки исследовали ее стройные формы. Она была такой крошечной, такой невозможно хрупкой! Но в ее теле таилась сила, которая тут же проявилась.

Стараясь не выпускать клыки, он просунул между ее губ свой язык. Дарси глухо застонала и решительно принялась стягивать с него рубашку.

Боги свидетели: не могло быть ничего лучше ощущения ее теплой кожи, тесно соприкасающейся с его собственной. Это можно было бы сравнить с оболочкой горячего шелка — мечтой любого вампира.

Нагнув голову, он прихватил губами ее шею, а потом тронул зубами кожу, почувствовав, как аромат крови заливает все его существо.

Он с трудом удержался от соблазна погрузить клыки в изгиб ее шеи. Он уже был полон томительного желания. Стоит ему попробовать ее крови — и он не сможет сдерживаться.

Проведя губами вдоль ее ключицы, он поцеловал ямочку под шеей, а потом стал исследовать бесподобную линию ее груди.

Дарси тихо вздохнула, погружая пальцы в его волосы.

— Стикс!

— Да, ангел! — выдохнул он, захватывая губами затвердевшую вершинку ее груди.

— Стикс, я хочу… — Ее голос прервался, когда он начал все настойчивее втягивать в себя ее сосок. — Подожди, я не могу думать!

— А тебе и не полагается думать, — успокоил он, переключая свое внимание на вторую грудь.

— Но я хочу завершить обряд!

Стикс на мгновение замер, а потом поднял голову, чтобы заглянуть в ее широко распахнутые глаза.

— Что ты сказала?

Она подняла руки, чтобы обхватить ладонями его лицо.

— Я хочу, чтобы ты стал моим Супругом, Стикс.

Яростная, почти мучительная радость стиснула его сердце, но он сурово заставил свое лицо оставаться бесстрастным.

— Ты понимаешь, что говоришь?

В ее глазах зажглись искры смеха.

— Может, внешность у меня как у традиционной дуры-блондинки, но я обычно понимаю те слова, которые слетают у меня с губ.

Ее поддразнивание заставило Стикса нахмуриться.

— Дарси! Заключение уз со мной нисколько не похоже на брак смертных. Ты не сможешь от этого уйти. Мы будем связаны навечно.

Она продолжала смотреть прямо ему в глаза:

— Ну, я не знаю, есть ли у меня вечность, любимый, но все отпущенное мне время я хочу провести с тобой.

Он внимательно всмотрелся в ее глаза, проверяя искренность ее слов:

— Ты действительно этого хочешь?

— Да.

Его губы медленно изогнулись в улыбке. Его супруга! Навечно.

— Да будет так.

Ее улыбка стала отражением его собственной.

— Говори мне, что я должна сделать.

Продолжая удерживать ее взгляд, Стикс поднял руку и бережно провел пальцем вдоль ее шеи. Он ощущал аромат теплой крови, которая текла под ее нежной кожей.

— Мне нужна твоя кровь, — тихо прошептал он.

Он почти испугался, что Дарси откажется.

Это была отнюдь не та романтическая церемония, о которой мечтает большинство юных девушек.

Но с готовностью, застигшей его врасплох, она притянула его голову вниз, к своей шее.

Стикс тихо застонал и погрузил клыки в ожидающую его плоть.

Интимное разделение крови всегда было эротичным. Но он совершенно не ожидал того обжигающего блаженства, которое прокатилось по нему, словно штормовой шквал.

— Дарси!

Ему необходимо было войти в нее, не отрываясь от крови. Тогда, в самый интимный момент, и завершалось заключение уз.

Словно почувствовав его потребность, Дарси обхватила его ногами и выгнулась в безмолвном приглашении. Стикс шумно выдохнул, приподнялся и вошел в нее одним плавным движением.

Туманящимся от блаженства сознанием он понял, что это и есть рай, и начал двигаться с яростной настойчивостью. Вот она, безупречность союза мужчины и женщины, которых связали истинные узы.

Он содрогнулся от темного блаженства, когда ее кровь потекла по нему. Он мог ощущать ее сердце, ее наслаждение, ее безграничную любовь, ее безоговорочную преданность ему.

Они словно слились в единое существо. И ничто никогда не было таким чудом.

— Моя подруга! — выдохнул он, опуская голову. — Мой вечный ангел. Мое спасение!