Марианн Уилманн: Самая прекрасная роза

Тор открыл седельную сумку, избегая встречаться-с Мышкой взглядом.

— А что же ты обо мне думала?

«Я думала, что тебе можно доверять. Думала, что люблю тебя всем сердцем».

У Мышки сжалось сердце. Терять надежду всегда тяжело…

— Думала, ты заслуживаешь уважения.

Он вздрогнул, словно от удара. Гневный румянец залил его щеки. Он не сделал ей ничего плохого.

— И какие же качества, по-твоему, достойны уважения?

Она упрямо выставила вперед подбородок.

— Прежде всего честность и прямота.

— Жаль, что я так тебя разочаровал, Розалин, — Тор поджал губы. — Но я должен сделать то, что обещал.

Он достал из седельной сумки сеть и развернул ее. Набросив ее на сидящую в гнезде птицу, он крепко стянул внизу концы. Феникс только тихо попискивал. Эти звуки напоминали звон серебряных колокольчиков. Птица печально наблюдала за ними глазами, похожими теперь на затянутое льдом розовое стекло.

— В этом нет никакой необходимости, — сердито бросила Мышка. — У него не хватит сил, чтобы улететь. Видишь, какой у него тусклый хохолок?

Девушка коснулась уныло висящих безжизненных перьев. Теперь они приняли оттенок старой бронзы.

— Наверное, он будет тихо сидеть в гнезде, пока не отложит яйцо, — ответил Тор. — Но я не хочу рисковать. Пойду немного осмотрюсь, а ты оставайся здесь и присматривай за фениксом. Я поймаю нам большую рыбу на ужин.

— Я не хочу есть, — Мышка повернулась к нему спиной.

— Зато я хочу.

Мышка прислонилась к дереву и ласково заговорила с птицей.

Стареющий феникс потерся золотистым клювом о ее палец, чтобы показать, что рад ее обществу. Потом он вскинул точеную головку, ожидая того волшебного мига, когда его гордое сердце вспыхнет радостным огнем, который не оставит от его усталого тела ничего, кроме поблескивающего пепла и переливающегося всеми цветами радуги яйца. Этот миг был близок.

Тор брел по сосновой роще с маленькой ивовой корзиной для рыбы в руке. Между деревьями журчал ручей, и там должна была водиться рыба. Но сначала Тор хотел лучше рассмотреть эти волшебные места.

Он направился к скоплению камней, на которых пару часов назад грелись на солнышке ящерицы. Камни исчезли. Тор потратил на поиски четверть часа. Каждый шаг приближал его к странной скале, возвышавшейся посреди плато. Подойдя поближе, он услышал странный металлический звук, похожий на скрежет ржавой стали. Огромные трехпалые отпечатки ног покрывали землю, а в скале зияли отверстия, достаточно большие, чтобы туда смог войти рослый мужчина. Тор сделал большой крюк, обходя это место. Ему было интересно, что за существа живут в этих норах, но идти туда и выяснять это не входило в его планы.

«Я охочусь на другую дичь», — сказал он себе.

Тор все шел и шел, хотя сначала ему показалось, что до ручья рукой подать. Какой-то крошечный пушистый зверек перебежал ему дорогу. Он был очень похож на ирмолда, если не считать крошечной серебристой гривки. Выйдя на поляну, Тор увидел еще одну греющуюся на солнце ящерицу. По ее огненно-красной чешуе время от времени пробегали розовые блики. По земле промелькнула огромная тень, но, когда он вскинул голову, в небе ничего не было.

Бабочки размером с мужскую ладонь мелькали среди пробивающихся сквозь кроны деревьев солнечных лучей, а сосновые шишки под ногами казались отлитыми из меди. Когда Тор пошевелил одну из них носком сапога, она взорвалась яркими брызгами искр.

Все на плато — и растения, и звери, и птицы — дышало волшебством. Все было не тем, чем казалось.

— Я буду счастлив вернуться в нормальный мир, — задумчиво произнес Тор.

Не успел он это сказать, как увидел перед собой ручей. Большой окунь выпрыгнул из воды прямо ему под ноги.

— Твой обед! — сказала рыба и весело подмигнула Тору. Тор даже не удивился.

— Иди-ка ты в воду, дружок! — сказал Тор и бросил рыбу в ручей.

«Значит, сегодня на ужин будут вяленая говядина и овощи. Посмотрим, что там осталось в седельных сумках».

Он поднял голову, чтобы определить по солнцу, который сейчас час. Он бродил довольно долго. Пора возвращаться. Когда он подошел к серебряной рябине, Мышка сидела на том же месте, но сеть лежала на земле рядом с опустевшим гнездом. Феникс исчез.

Тор подошел к девушке.

— Я его отпустила, — с вызовом сообщила та. — Глупо было оставлять меня наедине с фениксом. Ты должен был догадаться, что я отпущу его при первой же возможности.

— Да. Я должен был догадаться.

Она отпустила птицу, отлично понимая, что он возненавидит ее за это. Но вместо ожидаемого гнева она увидела лишь холод в его глазах. Недоброе предчувствие заставило ее вздрогнуть.