Нелу Керамати: Предвестник

— Знаю, — Дилан закрыл глаза.

Пауза.

— Хорошо.

— Но я хочу, чтобы ты нанял круглосуточную охрану для Ромера и моей девушки.

— Что, прости?

— И я хочу, чтобы ты переместил Лиз в частную клинику и заботился о ее лечебных тратах.

— Что еще за Лиз?

— Элизабет Энтони, — уточнил Дилан.

— Мать Ромера, — понимающим тоном сказал Холт.

— Она будет храбриться, но химия не работает. Если на то пошло, я хотел бы, чтобы ты предложил ей варианты. Частная клиника, оплаченная круглосуточная забота. И не слушай Ромера, его «нет» — не ответ.

— Зачем ему спорить?

— Потому что он не знает, — Дилан сглотнул комок в горле. — Он не видел, что грядет. А я не смог ему сказать.

Дилан смотрел в окошко комнаты, и слово «самоубийство» носилось по голове. Он вспомнил, как Алекс когда — то объяснял ему, что, как и все наборы из двух в жизни — черный и белый, юность и старость — наша тяга к жизни противостояла тяге к смерти: инстинкту к разрушению. Это чувство появлялось, когда смотришь с края обрыва. Это ощущалось, когда склонялся вперед, и темное, но захватывающее желание просило его придвинуться еще ближе к краю. Броситься вниз почти намеренно.

Он звал это «Танатос». Тяга к смерти. Желание вернуться в неорганическое состояние, откуда мы пришли. Тяга к агрессии, что была направлена внутрь и приводила к суициду.

Но Дилан сделал это не поэтому. Теперь его попытка провалилась, и он не знал, остались ли Нив и Ромер интересами Жнеца.

Жнеца, чье лицо Дилан теперь видел. Лицо, которое он заметил бы в толпе. Лицо человека, а не демона. Лицо с мотивом.

Стук в дверь отвлек его, он услышал, как открывается дверь. Через пару секунд на пороге появился Алекс в твидовом костюме и синей водолазке.

Мышцы Дилана стали вялыми при виде него. Он хотел заговорить, но вместо этого прошел к Алексу, который снял рюкзак и зашагал ему навстречу.

Он обнял Дилана так крепко, что стены между ними начали крошиться. Он прижал ладонь к затылку Дилана, как в тот раз, когда Дилан поранился, упав с лестницы на детской площадке.

Эмоции мерцали в груди Дилана. Он хотел всхлипнуть. Но подавил это, не собираясь выпускать это.

— Прости, — пробормотал Алекс в плечо Дилана. — Прости, что я сорвался.

Дилан тряхнул головой, комок боли в горле мешал говорить.

Алекс отодвинулся, обхватил лицо Дилана руками.

— Как ты себя чувствуешь?

— Живым, — сказал Дилан не так бодро, как ожидал.

Серьезный вздох, смесь облегчения и сожаления, вырвался из Алекса, он снова обнял Дилана.

— Говорят, твое сердце не билось почти минуту, — сказал он. — Тебя официально назвали мертвым. Если бы твое сердце не завели…

— Это… — сказал с импульсом Дилан, глядя на дверь перед собой большими глазами.

— Что? — Алекс отодвинулся, его ладони скользнули к плечам Дилана.

— Я умер, — Дилан посмотрел на него.

«Потому я видел его лицо».

— Я сделал это, — слабая улыбка озарила его лицо.

Алекс прищурился с тревогой.

— Ты… что делал?

Дилан смотрел сквозь Алекса, собирая все.

— Последовательность Фибоначчи, — тихо прошептал он. — Центр спирали — начало последовательности, но с другой стороны — это ее конец.

— О чем ты говоришь?

— О паре! — с энтузиазмом сказал он. — Не видишь? В время рождения и смерти ты на границе с не существованием. Между сознанием и подсознанием.

— Ладно, думаю, тебе нужно…

— Я умер, Алекс, — Дилан улыбнулся шире. — Не понимаешь? Умер. Последовательность завершена. Моя смерть была концом той линии событий. Центром спирали.

— Дилан… — Алекс умолял взглядом.

— Я выпал из его радара, — Дилан вспомнил, как Жнец смотрел на надгробие в его сне. — Он думает, что я мертв. Проклятие снято.

Алекс отошел на полшага, а потом начал потирать нижнюю губу. Он прошел в угол комнаты, схватил стул и подвинул его к кровати Дилана.

— Что? — Дилан сел на кровать, глядя на Алекса.

— Я все уладил с приемной комиссией, — он потер руки, опустив голову.

— Но? — Дилан понял по его лицу.

Алекс поднял голову.

— Думаю, тебе стоит вернуться. Ты можешь лечь в клинику. И будет круглосуточная забота.

— Зачем? — Дилан уставился на него. — Я не безумен.

Алекс опустил плечи, отклонился на стуле.

— Не безумен, Алекс.

— Я знаю. Но думаю, что тебе лучше быть там, где я могу приглядывать за тобой.

— Ты делал это всю мою жизнь.

— Но… — Алекс склонился, пытаясь смягчить свои слова. — В этот раз будет иначе, — он кивнул Дилану. — Я подойду к этому иначе…